Время пробежки подходит к концу и я возвращаюсь домой, в квартиру, которая каждый раз встречает меня угрюмой неприветливой тишиной и пылью.

Даю себе слово, что по возвращении из командировки, сделаю ремонт.

Вдруг раздаётся звонок моего телефона. Номер мне незнаком.

– Богдан Юрьевич Зорин? – раздался в трубке голос пожилого мужчины, который явно выкурил за свою жизнь тонну сигарет.

– Это я, – отвечаю коротко.

– Моё имя Войнич Владлен Михайлович, – представился он. – Я нотариус и звоню вам по поручению Романовой Инги Леонидовны. Она оставила завещание после своей смерти. Всё своё имущество она завещала вам. Вы могли бы подъехать в мою контору, скажем, через час?

Романова Инга…

У меня была хорошая память, и я отлично помнил Ингу. Красивая и богатая женщина богатых родителей.

Но завещание? Смерть?

– Я не совсем вас понял, Владлен Михайлович. Что произошло с Ингой?

– Я всё расскажу вам при встрече, Богдан Юрьевич. Вы сможете подъехать? – с нажимом снова задал свой вопрос нотариус.

– Подъеду, – достал из ящика двухгодовалую газету и остро заточенный карандаш. – Диктуйте адрес.

Романова Инга. В голове не укладывалось, что она умерла. Сколько я её не видел? Прошло больше полутора лет.

Мы встречались недолгое время, а потом она нашла выгодную для себя партию и попросила меня больше её не беспокоить, что я и сделал. Инга не та женщина, за которую я бы стал бороться. Нам было просто хорошо вместе по ночам, но не более. Никакой любви или общих интересов у нас не было.

Но что случилось? Почему она завещала всё мне? Это какая то ошибка. У Инги есть родители, целая рота родственников. А кто я для неё? Я был всего лишь очередным мужчиной, как и она для меня была очередной женщиной. Ничего серьёзного и особо запоминающегося.

Что ж, мне жаль, что её не стало.

Я быстро принял душ, потом оделся в футболку и джинсы, накинул на себя кожаную куртку, обулся в кеды и покинул квартиру.

Любопытство, присущее всем журналистам, забурлило в крови, заставляя скорее выяснить, что же произошло с женщиной, с которой, я когда то делил постель. Мне было неинтересно само завещание. Ко всему материальному я относился равнодушно. От этого я чувствовал себя свободным. И мне всегда было жаль тех людей, которые отчаянно страдали, когда теряли своё имущество.

Доехал до нужного дома и не раздумывая, вошёл в нотариальную контору.

– Вам назначено? – поинтересовалась женщина секретарь или помощница нотариуса, бросив на меня мимолётный взгляд.

– Да. Передайте Владлену Михайловичу, что приехал Зорин.

– Зорин? – округлила она свои и без того большие глаза и другим взглядом окинула меня с ног до головы. Поправила локон и потом кокетливо сказала: – Владлен Михайлович вас уже ждёт. Пройдёмте со мной.

Войнич Владлен Михайлович оказался мужчиной высоким, тучным и возрастом примерно за пятьдесят. Редкие русые волосы он волос к волоску уложил гелем, стараясь прикрыть лысеющую макушку, увы, от этого было только хуже.

И в насмешку редким зарослям на голове, у Войнича были роскошные и густые усы, которые он явно с любовью ровнял и расчёсывал.

– Владлен Михайлович, Зорин уже здесь, – сказала девушка.

Нотариус посмотрел за спину своей помощницы, прямо на меня и кивнул.

– Проходите, Богдан Юрьевич. Будете чай или кофе? – поинтересовался он у меня, тяжело опускаясь в своё кресло.

– Нет, – ответил ему. – Лучше перейдём сразу к делу.

– Что ж, согласен. Приступим к делу, – сказал он и открыл заранее приготовленную папку.