Задумчивый старший офицер Эндрюс снова заговорил:

– Нам противостоят неплохие мозги. Мы еще к ним не подобрались. Нам известны только некоторые их контакты – и все. Я уже сказал, что там люди Гарриса и что Маркс ведает финансами. Зарубежные контакты выходят на Вебера, но он всего лишь агент. У нас, в сущности, на этих людей ничего нет. Нам известно, что у них есть способы поддерживать связь друг с другом и с разными отделениями концерна, но нам точно неизвестно, как они это делают. Мы их наблюдаем, следим за ними, и им известно, что мы следим. Где-то должен быть центральный штаб. Для нас главное – добраться до тех, кто планирует операции.

Комсток сказал:

– Это похоже на гигантскую сеть. Я согласен с тем, что где-то должен быть оперативный штаб. Место, где каждая операция планируется, разрабатывается в деталях и все до мелочей увязывается. Где-то кто-то все это задумывает, готовит рабочую схему операции «Почтовая сумка» или операции «Зарплата». Вот за ними-то мы и должны охотиться.

– А может, они вообще находятся вне Англии, – негромко вставил Папаша.

– А что, все возможно. Вдруг они сидят где-нибудь в иглу, или в шатре в Марокко, или в каком-нибудь шале в Швейцарии.

– Нет, не верю я в эти мозговые центры, – сказал Макнейл, покачав головой. – Они хороши для разных там историй. Конечно, должна за всем этим стоять какая-то голова, но не верю я в суперпреступников. Думаю, скорее здесь действует какой-то небольшой, но мозговитый совет директоров. Он централизован, и во главе стоит председатель. Им удалось наладить дело, и они все время совершенствуют технику. Тем не менее…

– Ну? – подстегнул его сэр Рональд.

– Но даже в таком спаянном маленьком коллективе всегда найдется лишний, без кого можно обойтись. Это то, что я называю принципом русских саней. Время от времени, как только им начинает казаться, что мы напали на горячий след, они выбрасывают кого-то одного, потеря которого им кажется наименее болезненной.

– Разве они посмеют сделать это? Это ведь рискованно!

– Думаю, все может быть проделано так, что тот, кого сбросят, даже не узнает об этом. Он посчитает, что сам свалился. И будет помалкивать, потому что выгоднее молчать. И это, конечно, так. У них полно денег, почему бы не поиграть в щедрость. Позаботиться о семье, пока он в тюрьме. Можно даже устроить побег.

– Такое мы уже имели с лихвой, – заметил Комсток.

– Я полагаю, вы понимаете, – сказал сэр Рональд, – что перемалывать все это мало толку. Мы все время повторяемся.

Макнейл рассмеялся:

– А для чего вы вообще нас собрали, сэр?

– Видите ли… – Сэр Рональд на минуту задумался. – Мы все согласны в главном, – продолжал он неторопливо. – Мы едины в оценке нашей основной политики, в том, что мы должны попытаться сделать. Думаю, было бы полезно поискать что-то второстепенное, не такое значительное, но тем не менее выходящее за рамки привычного. Мне даже трудно объяснить, что я имею в виду. Нечто вроде того дела несколько лет назад – случая с Калвером. Чернильное пятно. Помните? Чернильное пятно вокруг мышиной норы. Спрашивается, чего ради кто-то станет выливать бутылку чернил в мышиную нору? Это казалось пустяком, но пустяком необъяснимым. А когда мы нашли объяснение, это повело нас дальше. Вот, приблизительно, что я имею в виду. Что-то нестандартное. Не стесняйтесь говорить о том, что вы наткнулись на какую-то необъяснимую странность. Мелочь, возможно, но раздражает, потому что никуда не вписывается. Вижу, что Папаша кивает.

– Более чем согласен с вами, – сказал старший инспектор Дэви.