Эмили Дж. Тейлор. Отель «Манифик»
Посвящается Эрику
Пролог
Посыльной строго настрого наказали доставить мальчика до полуночи. Казалось бы, нетрудная задача, хотя куда больше она привыкла доставлять свертки, и в дневные часы, а не маленьких детей посреди ночи. Гонорар сулили достойный, но посыльная согласилась по другой причине. Ей было любопытно – вот и все. Она гадала, почему обеспеченная парочка обратилась именно к ней. Почему отец мальчика отказался написать адрес на обрывке бумаги и предпочел шепнуть его ей на ухо и отчего плакала мама. И наконец, кто же заберет мальчика, учитывая, что доставить его нужно не к дому и даже не к какой нибудь постройке – а в проулок, расположенный в дальнем конце города. Мальчик с виду был самый обыкновенный, с безупречной кожей бронзоватого цвета – чуть темнее, чем у нее самой. По пути он не поднимал головы, и казалось, что даже ночной воздух тяжело давит ему на плечи. Посыльная шла, вытянув перед собой руку с фонарем, чтобы хоть немного рассеять мрак, и с каждым шагом тревога в ней все крепла. Ей вспомнились дедушкины рассказы о магии, рассеянной по всему свету, о незавидной судьбе маленьких ребятишек. Не то чтобы она верила в эти сказки – они ведь для малышей, и все же ускорила шаг. До места назначения оставался какой нибудь квартал. Мальчик уже едва волочил ноги. Схватив его за худенькое плечо, посыльная потянула его за собой по последней улице, а потом застыла как вкопанная. Проулок исчез. Его место заняло причудливое, узкое здание. Оно идеально поместилось между соседними ветхими домами. У входа было темно, но вдруг из мрака вынырнула фигура. Посыльная подвела мальчика поближе. – Это с вами я должна была встретиться? Незнакомец что то поднял. Тут же вспыхнула кроваво красная восковая свеча, и посыльная увидела юношу, бледного и голубоглазого. Она поискала глазами спичку – как он зажег свечу? Неужто… Над свечой поднялся золотистый, блестящий дым. Он накрыл собою улицу и обвил, точно змея, посыльную. Крошечные сверкающие частички, похожие на пылинки в отсветах луны, мерцали и потрескивали как светлячки. Или как что то еще. В нос ударил целый букет ароматов: сперва перечная мята, потом жженый сахар – словно кто то позабыл на плите карамель, – а следом – что то гнилостное и цитрусовое. Юноша приблизился к мальчику сквозь пелену золотистого дыма и по отечески взял его за руку. Тот помешкал, а потом сам пошел следом за незнакомцем к узкому зданию. Посыльная прижала ладонь к груди. Сердце колотилось о ребра в безумном, неровном ритме – такого с ней прежде не случалось. Казалось, происходит что то странное и неправильное. Она подалась вперед, чтобы остановить юношу, но золотистый дым туго обвил ей ноги, не давая и шагу ступить. Посыльная открыла рот, чтобы крикнуть, но с губ не сорвалось ни звука – даже всхлипнуть не получилось. Схватившись за горло, она наблюдала, как юноша остановился у входа. Он улыбнулся жуткой улыбкой, обнажив острые зубы, а потом склонился к мальчику. – Пойдем со мной, – сказал он. – У меня есть для тебя прекрасная работа. А потом открыл дверь и затолкал ребенка внутрь. Дверь захлопнулась – и дым тут же рассеялся, только после этого посыльная смогла двигаться. Она бросилась к зданию, но то исчезло прямо у нее на глазах, оставив после себя лишь проулок, заросший сорняками и укутанный мраком.
1
Часто случалось, что я издалека узнавала сестру по голосу – так вышло и теперь. В открытое окно Дома Безье лились ее льстивые, напевные речи – и интонации были совсем как у нашей мамы, пока она не затянула грязную песенку, в которой хрупкая мужская анатомия сравнивалась с одним фруктом. |
