Бросив беглый взгляд на дисплей, олигарх заявил:

— И что там видно? Ровным счетом ничего! Ну, какое-то тело… Может, это все инсценировка! Наверняка инсценировка!

— А отрубленная кисть, стало быть, тоже? — парировала Диля. — У меня ведь еще фотографии имеются…

Она стала листать альбом, но олигарх отмахнулся и сказал:

— Отрубленная кисть! В театре и кино и не такое увидишь! Все можно подделать и инсценировать! Фотографии плохого качества, смазанные, темные. Они ничего не доказывают! Так что советую не устраивать бучу, вам же дороже выйдет! На меня работают лучшие адвокаты! Расплачиваться будете всю жизнь и пять последующих…

Князь протянул:

— Что-то вся эта история тебя не на шутку взбудоражила, Миша. Спрашивается только, почему? Сдается мне, что ты причастен ко всей этой катавасии… Во всяком случае, с исчезновением тела! А кто знает, может, и с его появлением!

Прасагов подошел вплотную к Стивену и прошипел:

— На что ты намекаешь? Ну давай, говори! Тогда я натравлю на тебя своих адвокатов…

— Адвокаты хотят наличность, а у тебя с ней проблемы! — заявил князь. — А вот у меня наличность имеется, Миша. И если я натравлю своих адвокатов…

Олигарх тяжело задышал, а князь вдруг миролюбиво произнес:

— Ладно, Миша, не кипятись, а то снова помирать решишь. Думаю, ситуация следующая: ты каким-то образом узнал о том, что в номере сто восемьдесят четыре появилось мертвое тело. К тому же с отрубленной кистью левой руки. Стань это известно, разразилась бы настоящая информационная истерика. Еще бы, проклятие «Петрополиса», зловещий номер снова пробудился к жизни после нескольких десятилетий спячки… Ведь когда в последний раз произошла тут очередная странная история? Кажется, в начале восьмидесятых?

— В семидесятых! — отрапортовала журналистка Диля, а Ярослав, не задумываясь, произнес:

— Весной тысяча девятьсот семьдесят седьмого года…

Все уставились на него, а Жанна Хват заметила:

— Он прав. В марте тысяча девятьсот семьдесят седьмого года «Петрополис» снова стал ареной непонятного происшествия, но так как в него было замешано КГБ, то широкой огласки эта история не получила. Откуда вы в курсе?

Чувствуя, что его пульс резко участился, Ярослав произнес, стараясь ничем не выдать своего волнения:

— Готовясь к сегодняшней встрече с Михаилом Георгиевичем, я, разумеется, изучил всю информацию по «Петрополису», которая была доступна. В том числе и, надо признаться, оккультного толка…

Жанна Хват явно рассматривала его через стекла солнцезащитных очков, а потом произнесла:

— Об этой истории мало что написано… Да и даты часто указаны неверные. Всегда почему-то речь об осени семьдесят седьмого, хотя на самом деле все произошло весной…

— Мое кредо — обращаться к надежным источникам! — ответил любезно, но весьма холодно Ярослав, а князь продолжил:

— То есть чуть ли не сорок лет назад! Однако обнаружение нового трупа, да еще в номере, и так пользующемся дурной славой, вышло бы тебе, Миша, боком. И твоему грандиозному начинанию! Разве кто-то пожелает останавливаться в отеле, в номере которого периодически бушует нечистая сила, исчезают постояльцы и находят мертвецов? Старые истории были окружены романтическим ореолом, и в них, несмотря на постоянное муссирование в СМИ, никто и не верит, изначально считая байками лживых писак…

Он покосился на журналистку Дилю.

— Но новый труп — это совсем иное дело! О, это бы привело к скандалу, и все твои планы, не исключено, накрылись бы медным тазом… Поэтому предполагаю, что труп был и что ты каким-то образом узнал об этом и элементарно избавился от него! Ты ведь понимаешь, что если дать этой истории ход, то никакой стройке здесь не бывать и что тебе придется отвечать по всей строгости закона за уничтожение улик, вернее, целого мертвого тела, а не исключено, и за убийство!

Князь победоносно посмотрел на Прасагова, но тот спокойно ответил:

— Ну, навел ты тень на плетень, Степа! За какое такое убийство, скажи на милость? Факт убийства может установить судебно-медицинский эксперт, но для этого нужно тело, которого, увы и ах, в природе не существует!

— Существует! — заявил Стивен.