Тихий плеск воды раздражал. Он походил на стрекот назойливых насекомых и постоянно напоминал, что рядом находится Сена. Красные глазки крыс, блеснувшие в подворотне и долетавшие до слуха звуки возни заставили Сен-Жермена скривиться. Он так и не научился относиться к этим тварям терпимо, хотя зачастую ему приходилось мириться с их агрессивным соседством.

Дойдя до перекрестка, путник остановился. Улочка, уводившая прочь от реки, не имела особых примет. И все же он выбрал ее и пошел по ней дальше. Над его головой, почти смыкаясь фасадами, нависали дома, покосившиеся под тяжестью многих столетий. Сен-Жермен брел и брел по невидимой во тьме мостовой.

Выше блеснул свет фонаря, Сен-Жермен укрылся в черноте подворотни, нетерпеливо ожидая, когда ночной сторож проедет. Он бы мог проскользнуть мимо обходчика незамеченным — у него имелись на то способы, но они были связали с определенными неудобствами, а порой приводили к казусам, обрастающим слухами, чего Сен-Жермен и вовсе не выносил. Ему претила всякого рода шумиха, полезнее подождать.

Когда сторож ушел, Сен-Жермен продолжил свой путь. Несмотря на туфли, оснащённые толстыми подошвами и высокими каблуками, он двигался совершенно бесшумно, с текучей грацией рыси, замечательной для человека его лет.

Наконец он увидел вывеску, какую искал, и поплотней завернулся в бархат плаща. Все драгоценности, за исключением рубина на шее, оставлены дома. В черном плаще, с ненапудренной головой он станет неотличимым от людей, с которыми у него назначена встреча. «Логово красного волка» — странноватое название для таверны, впрочем не все ли равно.

Девять пар глаз уставились на вошедшего в опасливом ожидании. Сен-Жермен аккуратно закрыл за собой дверь.

— Приветствую вас, братья, — произнес он с легким поклоном. Его голос прозвучал резче, чем ему бы хотелось.

— Князь Ракоци из Трансильвании? — задал вопрос кто-то из ожидающих. Эге, малый, да ты просто храбрец!

Сен-Жермен, внутренне усмехнувшись, вновь поклонился.

— Да, это я.

Это имя имело к нему такое же отношение, как Сен-Жермен или Балетти. Впрочем, он пользовался им много лет — в Италии, Венгрии, Богемии, Австрии и даже в германском городе Дрездене.

— А вы, насколько я понимаю, представляете гильдию магов?

Среди магов попадался всякий народ, и эта компания не была исключением из общего правила. Два-три лица тут действительно были отмечены печатью истинного стремления к знанию, но остальные… Сен-Жермен устало вздохнул. Остальные выглядели именно так, как им это и надлежало. Жулье, торгаши, прохиндеи, потрошители женского чрева, шантажирующие своих тайных клиенток. Мудрость им подменяло коварство, тягу к знанию — всеядность и неразборчивость.

— Мы уж и не надеялись, что вы явитесь, — буркнул ворчливо другой маг. — Поздновато уже…

Сен-Жермен всем телом подался вперед. Маг испуганно отшатнулся.

— Я никогда не опаздываю.

Где-то поблизости ударили колокола, напоминая, что ночь вступает в свои права.

— Как видите, — сухо сказал Сен-Жермен, — я пришел даже раньше.

— Мертвец полуночный, — пробормотал маг и вскинул руку, чтобы осенить себя крестным знамением, но, спохватившись, тут же ее опустил. Он повернулся к Сен-Жермену, его хитрые глазки блеснули. — Нас известили, что вы можете нам поспособствовать… ну, это… насчет драгоценных камней.

Сен-Жермен снова вздохнул.

— Французов всегда отличала неприкрытая алчность.

Маги подобрались, в красноватом полумраке таверны засветились неприязненные улыбки. Тот, что спросил о камнях, просто пожал плечами — он ждал ответа.