Еще раз убеждаюсь, какие у нас люди легковерные и какой магической силой обладают слова «отделение» и «протокол». Она даже не подумала о том, что для начала надо спросить у меня удостоверение сотрудника милиции. В глазах — отчаяние и слезы.

— Пожалуйста, не надо в отделение, — сказала она, прижимая руки к груди. — Нет у меня с ними никакой связи! У меня и в мыслях ничего дурного не было. Подозвал меня какой-то мужик…

— Какой мужик? — прервал я. — Подробно о нем!

— В темных очках. Худощавый такой, лет тридцати пяти. Лицо узкое.

А рост?

— Рост я не могла определить, он из машины меня позвал. Машина посигналила, я подошла…

— Модель?

— «Жигули», —: глотая растерянность и страх, отвечала девушка. — Кажется, девятая модель.

— Цвет?

— Темный. То ли темно-синий, то ли черный…

— Дальше!

— Я подошла, а он сразу протянул мне деньги из окна. — Сколько?

— Сто баксов.

— И ты уже была готова сесть в машину, — подсказывал я.

— Он протянул мне бумажку с номером телефона и показал на вас. Он говорит: попроси у этого человека мобильник и набери номер, который я тебе дал.

— И все?

— Да, все. Я сама удивилась. Машина сразу отъехала, а я пошла в магазин.

— Куда машина поехала?

— Я не обратила внимания, потому что все время смотрела на вас, чтобы не потерять из виду. Но вы такой рослый, заметный, красивый…

Девушка немного успокоилась и начала осторожно вставлять комплименты, намереваясь вызвать во мне чувство симпатии к ней. Я порылся в пакете со снедью, вынул запаянные в вакуумную упаковку кружочки копченой колбасы и протянул ей.

— Зачем? — растерянно произнесла она и через силу улыбнулась: фиг его знает, как воспринять этот ментовский юмор? Может, я собираюсь отправить ее в следственный изолятор, где ужин уже закончился.

— Она с чесноком, — пояснил я, снимая блокировку дверей. — Сатанисты и прочая нечисть этот запах на дух не переносят.

Девушка вышла из машины на ватных ногах, пытаясь затолкать упаковку с колбасой в сумочку. Я смотрел на нее с той жалостью, с какой мы смотрим на беспомощных и жалких животных, приютить которых не позволяет разве что брезгливость. Девчонку я раскусил в два счета. Незнакомец, угрожавший. мне, узнал номер моего мобильника с оскорбляющей мое самолюбие легкостью. Девушка, подосланная им, позвонила с моего телефона ему, и мой номер тотчас высветился на дисплее наглеца. Теперь мне известно, что сидит он в черной «девятке», которая вот уже второй день пасется около агентства и о которой предупреждала меня Ирина.

Я глянул на часы. Всего-то без четверти десять. «Девятка», по-видимому, потеряла меня в те минуты, когда я учил девушку вежливости, как сумасшедший гоняя по ночным улицам. Теперь придется поменяться ролями, найти черную машину с тонированными стеклами, а потом, как выразилась моя недавняя пассажирка, надавать водителю по глобусу да выяснить, что ему от меня надо.