Сам Гордон еще не окончательно отошел от прошедших событий. У него осталось много вопросов, но ответов на них, судя по всему, ему уже не получить никогда. Несколько раз он беседовал с шерифом, но Джим, похоже, пребывал в таком же недоумении, что и он.

Бог знает, куда делся брат Элиас.

Может, из-за этого он начал писать роман. В романе легче свести концы с концами, всему найти объяснения, логически связать разрозненные детали. В романе у всего происходящего есть свои причины.

На самом деле он очень собой гордился. Он начал роман всего неделю назад, и уже написал сорок страниц. Сорок добротных страниц. Никогда еще ему не писалось так хорошо и быстро, и он надеялся, что книга найдет своего издателя.

Это будет роман ужасов.

Фред Астор плясал перед стволами пушек на борту военного корабля. Гордон положил голову Марине на колени. Ему было хорошо. Он знал, что Марина еще испытывает проблемы, он видел, что большую часть времени она находится в подавленном состоянии и очень беспокоится за ребенка, но все это понятно. Оба собирались сходить к врачу, но он верил, что им удастся преодолеть все трудности. Он прижал ухо к животу Марины. Ему даже показалось, что различает биение второго сердечка.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Гордон, подняв голову.

- Я чувствую себя хорошо, - улыбнулась Марина.

- Хорошо? Просто хорошо?

- Ну ладно, - Марина улыбнулась шире. - Очень хорошо.

Он поцеловал ее в живот. Она взъерошила ему волосы. Он поцеловал ее снова и обнял за талию.

- Хочешь, я тебя еще поцелую?

Марина склонилась над ним, изображая невинность.

- Куда? В лоб?

- Ниже.

- В губы?

- Еще ниже!

Она рассмеялась и шлепнула его по макушке. Гордон сел, посмотрел на жену, потом - на экран телевизора.

- Скучное кино.

- А мне нравится. Хочу узнать, чем дело кончится.

- Фред подцепит девочку, и они будут жить долго и счастливо.

- Девочку?

- Ну хорошо, женщину.

Марина сделала вид, что размышляет, но через секунду встала и выключила телевизор.

- Пойдем.

Она взяла его за руку, и они отправились в спальню.

3

Проповедник стоял на обочине шоссе Черного Каньона, подняв вверх большой палец и улыбаясь. У ног его стоял дорожный чемодан, на нем - фотоальбом и стопка брошюр. Библию в черном переплете он держал под мышкой. Несмотря на очень теплый день, он был в строгом сером костюме с жилетом и при галстуке.

Он продолжал улыбаться, бесконечно спокойный; взгляд черных глаз следил за приближающимися машинами.

Несколько легковых и грузовиков промчались мимо, пока наконец коричневый "бьюик лесэйб", идущий на запад, в сторону Лос-Анджелеса, не остановился, чтобы подвезти его.