– Я разве сказала что-то смешное?

– Ты спрашиваешь про лежак, как про кабинку в туалете! – не переставала смеяться Алина. – Ольга, хорошо, что ты сказала это при мне, а если бы при ком-нибудь другом? Подруга, ты учись хорошим манерам, иначе ты далеко не пойдешь и нам будет с тобой не по пути. С таким подходом к вещам ты выше головы не прыгнешь.

– А я и не собираюсь прыгать выше головы, – сказала я обиженным голосом.

– Ты уже это сделала, а при желании можешь прыгнуть еще выше. Мы все, кто тут находимся, прыгнули выше своей головы. Понимаешь?! В этой тусовке нет ни одного человека, который бы не умел высоко прыгать. И даже если кто-то кажется тебе чересчур холеным и зажравшимся, то этот кто-то не прыгает сейчас только потому, что прыгать уже больше некуда. Прыгнешь выше – застрелят. – При этой фразе я заметно дернулась и посмотрела на Алину испуганными глазами. – Ну, что ты так на меня смотришь? Ты же сама прекрасно знаешь, что мы живем в государстве, имя которому – Гоп-стоп. В государстве с таким названием нелегко достойно жить и радоваться жизни. Поэтому, если ты видишь, что кто-то зажрался, стал циничным и изнеженным, знай, что было время, когда этот кто-то рыл носом землю, прыгал выше головы, падал, разбивал колени в кровь, но, несмотря на дикую боль, опять прыгал. Тот образ жизни, который он сейчас имеет, он заслужил. Понимаешь, заслужил?! У моего Давида две операции на сердце. А ведь он еще совсем не старый мужик, а его сердце все перештопано, потому что оно работает на износ. Одни свое сердце берегут, а другие – нет, потому что по-другому не могут.

Сказав это, Алина нервно наморщила нос, и я моментально поняла, что перед тем, как вступить со мной в дискуссию, она нюхала кокаин. То, что она увлекается дурью, я знала с того момента, как с ней познакомилась. Она не раз предлагала мне составить ей компанию, но я всегда тактично отказывалась, потому что никогда ничем подобным не увлекалась.

– Ты, конечно, можешь мне возразить и сказать, что здесь слишком много мажоров. – Алине явно хотелось поговорить, и она не могла остановиться.

– Здесь действительно мажоров больше, чем людей, которые заработали свое состояние потом и кровью, – с вызовом ответила я Алине.

– Согласна, – кивнула Алина. – Я тоже не очень люблю мажоров. Впрочем, и нас, содержанок, особенно никто не жалует и не уважает. Ольга, но все же хорошим манерам учиться нужно. Без них в нашем деле – никуда. Ты больше «Занято?» никому не кричи. Времена общественных туалетов уже закончились, по крайней мере для нас.

– Алина, хватит, ты меня уже опозорила, как могла.

– Не обижайся. А ты опять в одежде купалась?

– Забыла раздеться, – небрежно бросила я, и поймав на себе многозначительный взгляд подруги, отправилась на виллу для того, чтобы высушить на балконе одежду.

Вернувшись обратно, я поблагодарила официанта за приготовленный им коктейль «Мохито» и легла на лежак рядом с Алиной.

– Ты прости, если я тебя обидела, – осторожно начала та. – Я не хотела.

– Ты что, не с той ноги, что ли, встала?

– Просто была слишком дрянная ночь.

– Ничего себе, дрянная! Давид организовал для тебя подобное торжество, потратил целую кучу денег, а ты говоришь – дрянная.

– Понимаешь, Давид в сексе – полное дерьмо. Знаешь, как это напрягает, когда мужик в сексуальном плане ничего собой не представляет и мочалит тебя по полной программе так, что ты уже ничего не хочешь и ненавидишь себя за то, что ты родилась на этот свет.

– Сочувствую, – понимающе кивнула я головой и подумала о Вадиме, у которого, оказалось, была та же самая проблема.