— Могу я хотя бы в общих чертах узнать, что вы задумали?

Джиллиан ухмыльнулась, и тонкие кольца серег качнулись на фоне темных локонов.

— Завтра. Можно мне позвонить вам завтра и все рассказать?

Он обошел стол, направляясь к своему креслу. Стол был широкий, удобный и для того, чтобы раскладывать чертежи, и для того, чтобы внушать уважение посетителям.

— По-моему, Лесли основательно поработала. Не думаю, что нам следует придумывать что-то новое, — еще не кончив говорить, Стивен понял, как напыщенно это звучит, но ему не нужно было больше никаких изменений. Он пригладил пальцами шевелюру, как делал иногда, если у него были сомнения в правильности своих поступков. Стивен ненавидел это чувство и поэтому не собирался быть снисходительным к женщине, вызвавшей его, которая сидела перед ним.

— Ну, пожалуйста, — попросила она. — А потом, если вам эта идея не понравится, можете ее просто выкинуть из головы.

Что-то в ее глазах не позволяло ему ответить отказом. Черт, ведь отказаться он успеет и завтра. И, вообще, выслушав эту ее идею, он, вероятно, отвергнет ее вполне обоснованно. Стивен взглянул вниз на свой календарь.

— Единственное время, которое у меня завтра свободно, где-то в конце дня.

— В пять? В шесть?

Его загоняли в угол, и радости это у него не вызывало. Лучшим способом избавиться от нее было ответить согласием.

— В шесть, — проговорил он.

Они быстро обсудили еще ряд вещей. Окончательно проверили объявление на целую полосу, которое должно было быть опубликовано в газетах в конце недели, согласовали краткие тексты радиорекламы. Ими они затопят Атланту за четыре дня до открытия.

Все в этом празднестве должно было говорить о высшем качестве, о классности этой новой застройки. Стивен был настроен весьма решительно: ошибок быть не должно. Слава Богу, за последние три месяца Лесли проделала большую часть необходимой работы. Он мог положиться на ее здравый смысл. Вот насчет ее партнерши у него такой уверенности не было.

Наконец Джиллиан собралась уходить. Она встала и широко улыбнулась ему:

— Значит, в шесть, — повторила она, словно знала, что Стивен испытывает ее решимость, назначая встречу так поздно.

Теперь она испытывала его решимость. Но он давным-давно научился контролировать собственные чувства и переживания и терпеть не мог, когда что-то грозило нарушить его душевное равновесие, опасаясь последствий. И уж во всяком случае, ему не понравилось, что это удалось сделать Джиллиан Коллинз.

— В шесть, — подтвердил он. — Но не думаю, что мое мнение переменится.

Это был вызов, прямой и ясный. Он предупреждал ее, что она зря тратит время и силы.

Однако Джиллиан лишь улыбнулась в ответ, насмешливо и снисходительно. «Что ж, — подумал Стивен, — плохо она меня знает».

Разозлившись сам на себя, потому что ее улыбка будоражила что-то у него внутри и выбивала из колеи, он резко встал из-за стола и, подойдя к двери, распахнул ее перед посетительницей.

Проходя мимо, Джиллиан случайно скользнула рукой по его руке, и это прикосновение почему-то заставило его сердце забиться сильнее. Она на мгновение обернулась, и, как ему показалось, была так же ошарашена, как и он. В ее глазах Стивен заметил растерянность, хотя лукавый блеск не исчез из них.

— В шесть, — повторила она тоном гораздо более мягким, чем тот, каким велся весь их разговор, затем повернулась и вышла из кабинета прежде, чем он успел ответить.

Смущенный своей странной реакцией, Стивен не мог отвернуться и, стоя на пороге кабинета, провожал ее взглядом, пока она шла к наружной двери. Губы его изогнулись в столь редкой для него ухмылке при виде слегка подпрыгивающей походки Джиллиан.