– Возьми мое тепло, любимая, – шепнул он. – Возьми все, что тебе нужно.

Если она и слышала, то не подала виду. Иган дотронулся губами до ее волос, вспоминая, как Зарабет целовала его в отцовском доме пять лет назад. Какие это были сладкие поцелуи! Теплые губы, многообещающая улыбка.

Он был тогда пьян и очарован. Он был готов взять ее прямо на полу. В ту ночь он понял – двенадцатилетний сорванец Зарабет, которая водила его на рыбалку и без конца дразнила, превратилась в женщину, прекрасную, восхитительную женщину, и он всем сердцем жаждал обладать ею.

Ее дыхание обдавало теплом и пахло пряностями, а его руки гладили округлости ее бедер. На ней было платье, открывавшее взгляду большую часть груди, в ложбинке – кулон, похожий на тот, что висел сейчас. Ему хотелось поймать кулон зубами, слизать соль с ее кожи. Пальцы сводило от желания сорвать это платье, чтобы увидеть загадочные темные соски.

Он сдержал себя и покинул ее, и, видит Бог, как же ему было нелегко. Это было самое трудное дело в его жизни. С тех пор он не говорил с ней, не видел ее, не получил ни одного письма, до сегодняшнего дня. А теперь он очутился в одной с ней постели.

«Я останусь, пока она не согреется, а потом уйду».

Он понимал это умом. А тело знало, что ему пришлось долго скакать под дождем, чтобы спасти Зарабет. Холод и тревога истощили его силы.

Он заснул.

Зарабет проснулась от невероятной жары. С трудом разлепила глаза и сразу же закрыла. Даже веки нестерпимо болели.

Она лежала под грудой тяжелых одеял в колючей постели на тощей подушке. Было трудно дышать, но ей почему-то было очень удобно, и от лихорадки не осталось и следа.

Вдруг она поняла, что не цепляется больше за острые скаты в штормящем море. Она чуть не разрыдалась от радости. Пусть матрас колется, а подушка очень жесткая! Она жива! Зарабет лежала неподвижно, закрыв глаза и наслаждаясь теплом.

Через некоторое время в мозгу Зарабет кое-что забрезжило. Во-первых, где она находится? Во-вторых, в постели она была не одна. Рядом лежало что-то огромное и теплое, могучее, надежное, словно стена. Оно храпело.

Она снова попыталась открыть глаза. На сей раз было не так больно, и ей удалось разглядеть рядом с собой Игана Макдоналда. Его голова покоилась на сгибе локтя.

Она замерла, почти не дыша. Этот мужчина снился ей по ночам все пять лет в жарких любовных снах, и вот теперь он лежал рядом с ней под одеялом. В их последнюю встречу он был головокружительно красив – взъерошенные волосы, полузакрытые карие глаза, когда он с ленивой улыбкой прошептал ей: «Что вы хотите сказать мне, девочка?»

Сейчас он выглядел сильнее и старше, кожа потемнела от солнца и ветра. Сейчас он не улыбался, а хмурился во сне. Глаза закрыты, тень от ресниц ложится на щеку.

Могучая рука выпросталась из-под одеяла, как будто тянулась к чему-то, да упала, сраженная сном. Смутный солнечный лучик, проникавший в окно, выхватывал золотые пряди в его темных волосах.

Ей всегда нравились его непокорные волосы, эта игра цвета – светло-русый и темно-каштановый, и сейчас она дала себе волю провести пальцем по волнистой пряди, упавшей ему на щеку.

Рука на пледе пошевелилась, губы изогнулись в полуулыбке. Он не проснулся, но повернул голову и уткнулся лицом в ее ладонь.

Зарабет проводила большим пальцем по его скуле вверх и вниз, и небритая щетина щекотала ей кожу. Его улыбка погасла, он глубоко вздохнул. Лежащая на ее бедре рука отяжелела. Иган погрузился в глубокий сон.

Зарабет поглаживала его висок, пока ее собственные веки не сомкнулись. Она забылась в счастливой дреме без сновидений.

Она проснулась окончательно, лежа лицом к краю постели. Ее спина упиралась в грудь Игана, его сильная рука покоилась на ее талии.