Зато Клермонт прилежно трудился – его механический карандаш «Монблан-майстерштюк» так и летал по бумаге. Слыша шорох переворачиваемых страниц, я стискивала зубы и сызнова начинала чтение.

Мистер Джонсон иногда прогуливался по залу – посмотреть, не портим ли мы, часом, книги. Вампир продолжал строчить, я сверлила гневным взглядом их обоих.

В 10:45 знакомая щекотка предупредила меня о появлении Джиллиан Чемберлен. Она направилась прямо ко мне – видимо, собиралась поделиться впечатлениями от Мейбона, но при виде вампира уронила пакет с бумагой и карандашами. Клермонт поднял голову и смотрел на нее, пока она не ретировалась обратно в средневековое отделение.

В 11.10 я ощутила на шее легкий поцелуй – явился даймон-кофеман из зала с литературой о музыке. В руках он теребил белые наушники – сначала намотал на пальцы, потом раскрутил. Даймон заметил меня, кивнул Мэтью и уселся за один из библиотечных компьютеров в центре зала. «НЕИСПРАВЕН. ВЫЗВАТЬ ТЕХНИКА», – гласила приклеенная к экрану записка, но даймон просидел как ни в чем не бывало добрых несколько часов. Временами он оглядывался через плечо или смотрел в потолок, точно не мог понять, где он и как, собственно, здесь оказался.

Я углубилась в Рипли, чувствуя макушкой холодный взгляд Клермонта.

В 11.40 такой же ледяной взгляд уперся мне в спину.

Ну, это уже слишком. Сара всегда говорила, что на десять человек обязательно приходится одно создание, но сегодня в зале герцога Хамфри нелюдей собралось впятеро больше, чем людей. И откуда они только взялись?

Резко вскочив с места, я обернулась. Ангелоподобный вампир с охапкой средневековых служебников в руках и с тонзурой втискивался в слишком маленькое для него кресло. Под моим яростным взглядом он испуганно пискнул. Потом увидел Клермонта, побледнел (выходит, вампиры тоже бледнеют), с виноватым видом откланялся и улизнул в темный угол.

За день Селден-Энд посетили несколько человек и еще трое созданий.

Две вампирши, по виду сестры, прошли мимо Клермонта к стоявшим подле окна полкам с литературой по местной истории. Взяли по книжке о первобытных жителях Бедфордшира и Дорсета и стали что-то писать по очереди в одном на двоих блокноте. Клермонт стремительно повернулся на шепот одной из них (у нормального существа от такого шея бы сразу сломалась). От его тихого шипения у меня волосы на затылке встали дыбом. Вампирши переглянулись и удалились столь же неслышно, как и вошли.

Третьим был пожилой мужчина. Он долго стоял на ярком солнце и восхищенно рассматривал свинцовые переплеты окон, а потом перевел взгляд на меня. Одет он был в обычном академическом стиле – коричневый твидовый пиджак с замшевыми заплатами на локтях, болотно-зеленые вельветовые брюки, хлопковая рубашка с чернильными кляксами на кармане. Сначала я приняла его за обычного оксфордского академика, но потом кожа покрылась мурашками, и я поняла, что это колдун. Мы не были знакомы, так что я снова углубилась в чтение.

Однако легкое давление в области затылка мешало сосредоточиться. Когда оно переместилось на уши и обручем обхватило лоб, внутри у меня все сжалось от страха. Это было уже не приветствие, а угроза, но с какой стати мне угрожает незнакомый колдун?

С показной непринужденностью он подошел к моему столу, и в разболевшейся голове послышался шепот. Слов я не разбирала. Ясно было, что шепчет колдун, – знать бы еще, кто он.

Дыхание мое участилось. «Уйди из моей головы», – произнесла я мысленно, но яростно, взявшись за лоб.

Клермонт в одно мгновение оказался рядом – одна рука на спинке моего кресла, другая плашмя на столе. Его широкие плечи нависли надо мной, как крылья ястреба над добычей.

– У вас все в порядке?

– В полном, – пробормотала я, окончательно сбитая с толку.