— И я не то чтобы боялся, — сказал Геррик, — но как подумаю о тех двоих, худо делается: как тут капитан с помощником умирали друг против друга… Страшная история. Интересно, что они сказали напоследок?

— Уайзман и Уишерт? — переспросил капитан. — Наверно, пустяки какие-нибудь. Заранее представляешь себе все это так, а на поверку выходит совсем иначе. Может, Уайзман сказал: «Слушай, дружище, тащи-ка сюда джину, меня что-то здорово пошатывает». А Уишерт, верно, ответил: «Ох, жуткое дело!»

— Вот это и страшно, — сказал Геррик.

— Так оно и есть, — заключил Дэвис. — Готово, хронометр установлен, теперь самое время сниматься с якоря и убираться.

Он зажег сигару и вышел на палубу.

— Эй, ты! Как твое имя? — крикнул он одному из матросов, узкобедрому ладному парню с какого-то дальнего острова на западе, темнокожего почти как африканец.

— Сэлли Дэй, — ответил тот.

— Вот так дьявол… — заметил капитан. — Не знал, что у нас на борту есть дамы. Ну, Сэлли, будь добр, спусти вон ту тряпку. Другой раз я тебе сослужу такую же службу. — Он наблюдал, как желтый флаг опускается через салинг и ложится на палубу. — Больше вы не будете болтаться с кораблем где попало. Собирайте народ на корму, мистер Хэй, — добавил он излишне громким голосом. — Мне надо им кое-что сказать.

С неизведанными дотоле ощущениями Геррик приготовился впервые в жизни обратиться к экипажу. Он благодарил небо за то, что они туземцы. Но даже туземцы, размышлял он, могут угадать в нем новичка, могут заметить промах, отступление от того специфичного английского языка, который принят на судах. Возможно, они и не понимают другого. И он напрягал память в поисках нужных слов, припоминая вес, что знал из морской романтики.

— Эй, ребята, давай на корму! — крикнул он. — Живей, живей! Все на корму!

Они столпились в проходе, как овцы.

— Они здесь, сэр, — доложил Геррик.

Некоторое время капитан продолжал стоять лицом к корме, затем с пугающей внезапностью повернулся к команде и, кажется, остался доволен их испугом.

— Значит, так, — сказал он, перекатывая во рту сигару и перебирая спицы штурвала. — Я — капитан Браун. Я командую этим судном. Это мистер Хэй, старший офицер. Еще один белый — стюард, но он будет нести вахту и стоять у штурвала. Мои приказания исполнять проворно. Попятно, что такое «проворно»? Никаких жалоб на кормежку: она будет выше нормы. К мистеру Хэю обращаться «мистер Хэй, помощник» и добавлять «сэр», когда отвечаете на любой мой приказ. Будете работать проворно и ловко — всем обеспечу райскую жизнь. — Он вынул сигару изо рта. — Но если нет, — загремел он, — я вам тут же устрою сущий ад. Теперь, мистер Хэй, с вашего разрешения, выберем вахтенных.

— Хорошо, — ответил Геррик.

— Будьте любезны прибавлять «сэр», когда обращаетесь ко мне, мистер Хэй, — заметил капитан. — Я беру себе даму. Отойди к правому борту, Сэлли. — Затем он шепнул Геррику на ухо: — Возьмите старика.

— Вон ты, я беру тебя, — сказал Геррик.

— Как тебя звать? — спросил старика капитан. — Как ты говоришь? Ну нет, это не по-английски. Я не потерплю у себя на судне вашей разбойничьей тарабарщины. Мы тебя будем звать старый Дядюшка Нед, потому что на макушке, где должны расти волосы, у тебя их нет.