— Куда вы, Геррик? — закричал капитан, удерживая его за плечо.

— Переселиться к матросам, сэр, — ответил Геррик все с той же улыбкой. — Я достаточно долго прожил здесь с вами, джентльмены.

— Вы зря так поступаете, — сказал Дэвис. — Не бросайте меня так сразу, я ведь ничего плохого не сделал — только пил. Старая история, дружище! Но раз уж я протрезвел, вы теперь увидите… — умолял он.

— Извините, но у меня больше нет желания вас видеть. — ответил Геррик.

Капитан застонал.

— Вы помните, что сказали про моих детей? — вырвалось у него.

— Наизусть. Хотите, чтобы я вам повторил еще раз? — спросил Геррик.

— Кет! — воскликнул капитан, зажимая ладонями уши. — Не заставляйте меня убить человека, который мне дорог! Геррик, если вы хоть раз увидите меня со стаканом вина до того, как мы сойдем на берег, разрешаю вам всадить в меня пулю. Я даже прошу вас об этом! Вы — единственный на судне, кого жаль потерять. Думаете, я не знаю этого? Думаете, я вас предал? Я всегда понимал, что вы правы; пьяный или трезвый — понимал. Чего вы хотите? Клятвы? Вы же умный человек, вы должны попять, что я говорю серьезно.

— Вы хотите сказать, что не будете больше пьянствовать? — спросил Геррик. — Ни вы, ни Хьюиш? Что вы не будете воровать мою долю прибыли и пить шампанское, за которое я продал свою честь? Что вы будете выполнять свои обязанности, и стоять вахту, и станете бдительным, и будете делать вашу часть работы на корабле, а не взваливать ее всю целиком на плечи неопытного человека и делать из себя посмешище для туземных матросов? Это вы хотите сказать? Если да, то извольте сказать это определенно.

— Вы говорите так, что джентльмену это трудно проглотить, — сказал капитан. — Не хотите же пы заставить меня признать, что я стыжусь самого себя? Поверьте мне на этот раз: я выполню все без обмана, вот вам моя рука.

— Хорошо, на этот раз я попробую, — сказал Геррик. — Но если вы снова меня обманете…

— Ни слова больше! — прервал Дэвис. — Ни слова, дружище! Вы и так много наговорили. У вас злой язык, Геррик, когда вы рассержены. Просто порадуйтесь, что мы опять друзья, как я радуюсь, и перестаньте меня колоть все время в больное место. Я постараюсь, чтоб вы в этом не раскаялись. Сегодня мы были на волосок от смерти — можете не говорить, по чьей вине, — и наверно, от ада тоже на волосок. Мы оба попали в скверную передрягу и должны быть потерпеливее друг к другу.

Он говорил бессвязно, но казалось, что он делает это нарочно, престо ходит вокруг да около, не решаясь в чем-то признаться, или же в страхе оттягивает время, чтобы не дать Геррику сказать еще что-нибудь неприятное. Но Геррик выпустил уже весь яд; он был по природе своей человек добрый, и теперь, торжествуя победу, начинал испытывать жалость. Он произнес несколько ободряющих слов, желая закончить разговор, и предложил пойти переодеться.

— Погодите еще немного, — остановил его Дэвис — Сперва я хочу вам объяснить еще одну вещь. Помните, что вы сказали про моих детей? Я хочу объяснить, почему это меня так садануло, и, мне думается, вы пожалеете о своих словах Это насчет моей крошки Эйды. Не следовало вам так говорить, хотя я, конечно, понимаю, что вы не знали. Она… видите ли, она умерла.

— Что вы, Дэвис! — воскликнул Геррик. — Да вы десяток раз о ней говорили как о живой! Проветрите голову, старина! Это все вино.