Возможно, бабке хорошо и так, без съемщиков. Денег за лето собрала со своих жильцов столько, что уже не знает, куда их девать. Хотя денег никогда не бывает много – эту истину Володя знал. Не сегодня завтра – бабка должна появиться.

Володя садился в поезд обычно в Подольске, доезжал до Москвы, кряхтел под тяжестью чемоданов, проклиная изобретательность великого сыщика нашего времени Грязнова, искал взглядом ту, что могла быть искомой хозяйкой, заявлял сдававшим площадь, что ему нужно Садовое кольцо, непременно возле института Склифосовского, но все впустую. Все чаще стали попадаться те, кто начал его узнавать и по этому поводу перешептываться, подталкивая друг друга локтями. И в самом деле – похоже на наваждение. Недавно сошел с симферопольского поезда – и на тебе: не прошло и трех часов, а он уже сходит с сочинского. Крыша поедет у кого хочешь.

Того и гляди вызовут милицию или – еще хуже – санитаров.

Он плюнул и решил никуда не уезжать. Решил послоняться, посмотреть, а вещи пока сдать в камеру хранения.

Так и сделал, ходил, смотрел, прикидывал. Квартиру ему уже не предлагали, и то хорошо. Посмотрим, кто и как будет предлагать другим.

Хозяйку он увидел и угадал, едва она, запыхавшаяся, объявилась на перроне, когда ожидалось прибытие поезда из Ростова.

По видимому, она очень спешила.

– Марья Авксентьевна! – затараторили обступившие ее товарки. – Тут тебя один мужчина спрашивал!

– Какой еще мужчина? – спросила она, едва отдышавшись.

– Так три раза, считай, с поезда сходил и спрашивал. Не тебя лично, а квартиру ему на Садовом подавай. И чтоб возле Склифосовского. Не ты, что ли?

– Не знаю я никакого мужчины! – разволновалась старушка. – Кто там меня ищет, ничего не знаю. У нас вон банкира какого то застрелили средь бела дня вечером, а соседки говорят, будто меня искали. А я там сроду почти не живу. У меня это… алиби полное.

Володя прохаживался сзади, слушал, сгорая со стыда. Вон как со стороны это выглядит. Черт знает что такое… Теперь не знаешь, как к ней и подойти. Высмеют. Три раза с поезда сходил! И все с разных… Впредь – наука. Бабы народ наблюдательный. Ведь знал это всегда. И все равно – прокалывался, и не раз. Особенно в личной жизни…

– Да вот же он! – воскликнула одна из них, заметив Володю. – Вон до сих пор ждет, а подойти стесняется.

Делать нечего. Володя приблизился к старушке.

– Вы можете сдать мне квартиру на Садовом, возле Склифа?

Дался ему этот Склиф! – сказал бы посторонний наблюдатель. Положение идиотское, что и говорить. Но делать было нечего.

– Вы ведь Бодунова Марья Авксентьевна?

– Ну я, – ответила Марья Авксентьевна. – Только я раньше прийти никак не могла. У меня сестра заболела. Пока в магазин, в аптеку сбегала. А все знаете как нынче дорого! Вот и пришлось снова на ночь глядя сюда тащиться. А сколько беру, знаете? Все таки самый центр.

– Договоримся, – кивнул Володя. Он никак не мог прийти в себя после свалившейся удачи. Главное – сама рассказала про убитого Салуцкого, избавив его от расспросов. Теперь поскорее бы отсюда…

И только когда отошли, уже возле стоянки такси, подумал, что лишил старушку заработка. Ведь ей жилец нужен, а не вопросы про случившееся.

– Сами то на сколько? – спросила она.

– На неделю, – промямлил он.

– Не, милый, зря ждал, я меньше чем на две недели жильцов не беру, – остановилась она.

Ну слава Богу, подумал он, значит, еще найдет себе постояльца.

– Тогда у меня к вам будут вопросы, – сказал он вполголоса.

– Это про что? Насчет налогов, что ли? Я все до копеечки выплатила, мне как пенсионерке льгота вышла.