Мартин поднял голову, золотисто-карие глаза встретились с затуманенными зелеными. Оба с трудом переводили дыхание. А потом его рука мягко скользнула от ее лица к плечу и спустила с него тонкую бретельку. Чуть откинувшись, он несколько секунд изучал ее нежные набухшие груди.

— Ты необыкновенная, — прошептал он, и его пальцы сомкнулись вокруг ее соска. Словно завороженный, он смотрел, как под его умелыми ласками сосок превращается в розовый бутон.

Все тело Лив ныло от безумного возбуждения, запах мужского тела щекотал ее ноздри, и ей отчаянно хотелось попробовать на вкус его кожу.

— Не здесь, Роберта, — шепнул Мартин и, подхватив ее на руки, понес в спальню.

Лив хотела было запротестовать, но его губы прильнули к ее губам, и сопротивление было сломлено. А потом она лежала на кровати, и Мартин склонился над ней, в его глазах пылал огонь желания. Он спустил платье до талии, полностью обнажив ее грудь.

— Боже мой, до чего же ты хороша, — выдохнул он и, стремительно сдернув рубашку и брюки, лег рядом с Лив на кровать.

От возбуждения кровь так и бурлила в ее жилах. Лив отважилась опустить взгляд туда, где его тело сужалось и между ног среди кудрявого куста светлых волос гордо возвышался символ его мужского достоинства.

Лив с трудом сглотнула. В следующую минуту сильные руки освободили ее от платья, одним ловким движением сняли трусики и туфли. Кончики его пальцев побежали вдоль ее бедер, обжигая своим прикосновением.

— Мартин, — выдохнула она.

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — шепнул он, лаская ее бедро.

Он приподнялся на локте, наклонился и снова прильнул губами к ее губам. Лив ответила на его поцелуй с первобытной страстью. Его рука властно скользила по ее телу, ловкие пальцы ласкали нежные соски, затем снова спустились ниже — по плоскому животу к мягким завиткам, прикрывавшим ее женское естество.

До сих пор ни одному мужчине Лив не позволяла таких интимных ласк, и на мгновение в ней пробудились остатки здравого смысла, но тут его губы захватили ее напрягшийся сосок, и снова весь мир куда-то провалился. Лив громко застонала от наслаждения, граничившего с болью, и выгнулась ему навстречу.

Такой откровенной жажды она еще не знала. Всем своим существом Лив потянулась к Мартину, ее руки обхватили крепкие плечи, стали гладить его мускулистую спину, скользнули к груди. Гладкая атласная кожа и рельефные мышцы просто завораживали. Все его тело, казалось, обладало какой-то колдовской силой. Лив бросало то в жар, то в холод, она то замирала, то рвалась к нему. Обуздывать физическое желание она не умела, да сейчас и не хотела. Его чувственные умелые руки вели ее все дальше и дальше к экстазу.

Мартин снова прильнул к ее припухшим от поцелуев губам, одновременно его рука начала исследовать влажные лепестки трепещущей плоти.

— Пожалуйста, — прошептала Лив, совсем потеряв голову от желания. Взглянув в его искаженное страстью лицо, в глаза, где горел безумный огонь страсти, она поняла: настал ее час.

— Об этом не надо просить, — выдохнул Мартин и, на мгновение приподнявшись, стремительно вошел в нее.

На секунду он замер, услышав вскрик Лив и ощутив сопротивление девственной плоти, но тут ее руки сомкнулись на его спине, губы с силой прижались к его плечу, и Мартин со сдавленным стоном рванулся вперед.

Лив только сейчас впервые поняла, что значит подлинная страсть. Она взлетала все выше и выше, куда-то в неведомое, сердце бешено колотилось, руки жадно цеплялись за тело Мартина, словно она боялась, что он вот-вот остановится и не даст ей достичь высшей точки блаженства.

А потом это случилось. Оба достигли пика страсти, и Лив услышала, как ее стон слился с хриплым стоном Мартина. Он бессильно повалился поверх нее, уткнувшись лицом в ее шею, и она, осторожно подняв руку, отвела от его лица влажные пряди светлых волос.