А вот если он поверит Лере, то начнет думать, с кем же разговаривал ночью, и, вполне возможно, обратит внимание на то, что у его пассажирки похожий голос… Стоит ему глянуть в ее рюкзачок — и все сомнения исчерпаны.

Между тем Андрей остановил машину около солидного четырехэтажного дома сталинской постройки, точнее, построенного некогда пленными немцами в 50-х годах. В прежние времена такие дома заселялись областной номенклатурой, деятелями искусств областного калибра, директорами крупных заводов и рабочими-ударниками. На доме светилась табличка: «Свято-Никольская, 18», но пониже ее красной краской было размашисто написано: «СОВЕТСКАЯ!», нарисованы черные серп и молот в кружке, подозрительно похожие на свастику, а кроме того, добавлено для ясности: «НБП. Лимона — в президенты!»

На этой самой «Советской — Свято-Никольской» Лена побывала вчера днем и знала, что находится почти в самом центре города. Отсюда в принципе можно было довольно быстро дотопать пешком до остановки автобуса, идущего в Лавровку. Может, сказать Андрюше «адью», пока не поздно? Тем более тут центр, народу на улице уже много, даже менты поблизости, у перекрестка, топчутся. Правда, Лене менты тоже не нужны, но, надо думать, шуметь и хулиганить Андрей не станет…

Андрей погудел три раза, а затем вылез из машины и поглядел наверх. Лена тоже посмотрела на окна, прямо через стекло, ей можно было и не высовываться. Она сразу приметила четыре темных окна справа от подъезда, на втором этаже. Похоже, что они и Андрея интересовали.

— Что за черт? — пробормотал он растерянно. — Свет не горит… Неужели не слышал, как я гудел?

Прежде чем он вернулся в машину, Лена успела выдернуть из рюкзачка «маргошку» и переложить ее в боковой карман куртки. Теперь ей стало чуть-чуть поспокойнее.

Андрей, снова усевшись за баранку, еще три раза гуднул.

— Может, и правда, не слышат? — предположила Лена.

— Если с хорошего похмелья — может быть, — вздохнул Андрей. — Вы посидите, я скоро…

Самое оно, чтоб смыться от этого типа! Лена уже не сексуальных приставаний побаивалась, а более серьезных разборок. Но, увы, Андрюха, выйдя из машины, взял, да и нажал какую-то кнопочку на электронном ключе. И заблокировал двери джипа. Да так, что они и изнутри не отпирались. Не иначе, у него не простой ключ был, а с цифровой кодировкой. Наберешь трехзначное или там четырехзначное число — разблокируешь, а не знаешь этого числа — в джип не попадешь. Ну а ежели сидишь внутри, то сможешь выбраться, только если через выбитые окна пролезешь. Лена стекла бить не собиралась. Слишком стремно, учитывая, что до перекрестка, где менты, полсотни метров не наберется.

Андрей минут десять отсутствовал и вышел из подъезда раздосадованный. Разблокировал двери, влез в джип и проворчал:

— Похоже, не дождался меня друг… Ладно, поедем к другому, тут недалеко. Мне ему сумку передать надо.

И впрямь, ехать пришлось всего пару кварталов, по той же «Советско-Никольской» улице. Дом, правда, был похуже, блочная послехрущевская девятиэтажка, которую, должно быть, возводили на месте снесенных купеческих особнячков. Она стояла метрах в пятидесяти от тротуара, а вокруг было что-то вроде чахлого скверика.

— Ну, слава богу! — заметил Андрей, поглядев на дом. — Хоть тут кто-то есть… Вы еще посидите, Анжела, ладно?

Андрей взял с заднего сиденья объемистую, но довольно легкую сумку, вылез из машины…

И опять — чик! — посадил Лену «под арест». Интересно, к кому он заезжал сначала и к кому отправился сейчас? В смысле, то ли Андрей сперва Гриба навестил, и там все-таки Леры на месте не оказалось, а сейчас приехал к Гундосу, у которого мать-старушка места себе не находит, то ли, наоборот, у Гундоса никого дома не было, а вот Лера несчастная вся испереживалась, проведя ночку в пустой постели… Но при чем тут сумка?

После некоторых раздумий Лена решила, что ей надо вытащить из рюкзачка заветный тюбик «Аквафреш» и переложить во внутренний карман куртки.