Как велел Крис, Эндрю не стал оставлять машину на просторной крытой стоянке, а припарковался у тусклого фонаря сбоку от павильона. Они провели здесь полчаса, но не заметили ни одной патрульной машины. Тишину нарушали только крики котов, сражавшихся за территорию возле мусорного бака у китайского ресторанчика, притулившегося к западному краю рынка.

Гейл споткнулась о пустую консервную банку, и та с грохотом покатилась по асфальту. Эндрю инстинктивно прижал ее к себе и выхватил пистолет.

Она вздохнула и попыталась вырвать руку.

— Что, собираешься стрелять в консервную банку? — хрипло прошептала Гейл.

Эндрю сжал ее руку.

— Я собираюсь соблюдать осторожность. — Вместо того чтобы спрятать свой девятимиллиметровый пистолет обратно в кожаную наплечную кобуру, прикрытую легким пиджаком, он сжал рукоятку и повернул оружие дулом вверх. Ему было бы намного спокойнее, если бы Гейл осталась в машине. Но спорить было бесполезно. Он знал, что Гейл отдаст все на свете за возможность провести с братом хотя бы пять минут.

— Кажется, Крис говорил, что здесь безопасно…

— Предосторожности лишними не бывают, — ответил он, продолжая двигаться вдоль дощатого павильона. — Это место выбрал Нортон, а не я.

Гейл шла за ним по пятам.

— Мне все равно, что все вы о нем думаете, но Крис никогда бы не подверг меня опасности.

Он тяжело вздохнул и остановился. До некоторой степени Гейл права. Крис не стал бы подвергать ее опасности специально. Но Эндрю не мог рисковать жизнью Гейл, поскольку не знал причин молчания Нортона. А вдруг собственная жизнь ему дороже жизни сестры? Выяснить это можно только после встречи с агентом-ренегатом.

Он повернулся спиной к стене, обвел взглядом окрестности, не заметил ничего необычного и посмотрел на Гейл сверху вниз.

— Радость моя, тебе грозит опасность повсюду. Только потому что твоя фамилия Нортон.

Она насупилась.

— Это смешно. — Однако голос Гейл прозвучал довольно неуверенно.

Эндрю сжал ее руку, стараясь подбодрить, и поклялся, что с ней ничего не случится. По крайней мере, пока он жив.

Он продолжал осматривать местность и ждать. Как только Нортон убедится, что Эндрю и Гейл здесь одни, он даст сигнал. А до тех пор нужно следить и ждать. Следить и ждать.

— Несколько недель назад я сказал бы то же самое, — негромко произнес он. — Но после вчерашнего вечера…

Гейл прижалась к нему. В других обстоятельствах Эндрю мог бы решить, что конец их связи не так очевиден, как казалось несколько часов назад. Дело Нортона действительно оказалось самым трудным из всех, с которыми ему доводилось сталкиваться. Однако это не имело никакого отношения к человеку, которого ему поручили найти. Во всем виновата женщина, которая сумела украсть его сердце быстрее, чем компьютерный хакер очищает счет ничего не подозревающего владельца.

Хотя между ними пробежала кошка, но желание Эндрю обнять Гейл и поклясться ей в вечной любви не ослабело ни на йоту. После звонка Криса все разговоры на личные темы прекратились.

— А что случилось вчера вечером? — еле слышно спросила она.

Эндрю кивком указал на конверт, который Гейл держала в свободной руке.

— Вот что, — лаконично ответил он. Хотя он очень не хотел напоминать Гейл о ее эмоциональном потрясении, ему требовалось кое-что выяснить. Намеренно глядя в сторону, он спросил: — Что тебе сказал Крис, когда звонил в первый раз? До того как я взял трубку?

Гейл молчала, и на мгновение Эндрю показалось, что она его не услышала. Он перестал обшаривать взглядом темноту и посмотрел на нее. В глазах Гейл стояли слезы, но она смаргивала их и пыталась казаться бесстрастной.