Протарахтела еще одна очередь, парнишка дернулся и покатился прямо к его ногам.

– От блин! – охнул отец Василий, и не потому, что так уж расстроился из-за еще одной напрасной смерти – некогда было расстраиваться. Просто прямо в его грудь смотрел ствол.

Только что убивший милиционера налетчик остановился метрах в шести-семи от священника и теперь определенно решал, стрелять или нет. Отец Василий посмотрел в его напряженные, быстро двигающиеся в прорези маски глаза, но не прочел ничего человеческого – ни жалости, ни страха.

Священник замер. Он знал, что сбежать уже не успеет. Оставалось только смотреть в эти глаза и молиться.

Глаза налетчика остановились. Он развернулся и легкой трусцой побежал к «Тойоте». Он бежал так спокойно и самоуверенно, словно на десять километров вокруг не было ни одного человека, способного ему помешать.

Священник испытал бурный прилив ярости, но справился с ней и стремительно бросился к милиционеру. Наклонился над ним и понял, что ничего сделать не может – пуля перебила позвоночник чуть выше лопаток.

Впереди дважды хлопнули дверцы, и «Тойота» исчезла в сумерках.

Отец Василий бросился к инкассатору, но тот выглядел еще хуже – его буквально изрешетили очередями.

Милиция появилась минуты через две. Отец Василий тут же начал давать показания, детально восстанавливая в памяти все, самые незначительные детали. Но чем больше он говорил, тем лучше понимал, что это – не просто ограбление.

Уже сейчас было ясно, что денег они взяли – кот наплакал. Не стоили эти деньги ни такого риска, ни даже такого уровня подготовки. Кроме того, убийство милиционера, совершенно сломленного страхом и желавшего только одного – жить, было почти демонстративным. Особенно если учесть, что от банка до РОВД было ровно четыре квартала. Это был вызов, наглый и самоуверенный.

На следующий день весь городок только и говорил, что об этом ограблении. Всеобщее мнение было почти единодушным – дожили! И почти каждый прибавлял: «При Медведеве такого беспредела не было!» И только главврач районной больницы со значением посмотрел отцу Василию в глаза, словно говоря: «Что и требовалось доказать».

Менты подняли на ноги всю область, но, как по секрету сказал отцу Василию знакомый лейтенант, налетчики словно испарились, и ни оперативно-розыскная работа, ни агентурная ничего, в сущности, не дали. Ни «Тойоты» такой никто не знал, ни такого почерка…

Приближенные к местным верхам круги говорили, что новый хозяин района дал начальнику милиции на розыски три дня, а кое-кто из области рассказал священнику, что все это лишь потому, что губернатор дал самому главе администрации неделю. И то и другое было похоже на правду и очень хорошо подтверждало догадку главврача районной больницы.

Но и через три дня никого, разумеется, не нашли, и кое-кто начал поговаривать, что Скобцов с новым главой не сработается. Даром что это его первый подобный прокол. А на четвертый день все снова переменилось.

Диакон Алексий прибежал в храмовую бухгалтерию и, задыхаясь, повалился на стул.

– Ваше благословение!.. Это!.. Налетчики!.. Того!..

– Успокойся, Алексий, – попытался вразумить своего помощника священник. – Продышись… Вот так… И спокойно расскажи. Что там стряслось?

– Налетчика убили! – выдохнул диакон.

– Кто?! Менты?

– Вряд ли, – сглотнул диакон. – Не по-ментовски сделано.

– А что, собственно, сделано? – заинтересовался священник и присел рядом. – Ну-ка, рассказывай…

Диакон зачерпнул из бачка целую кружку воды, выпил и немного успокоился.