Лю кивнул, но добавил:

— И если в окрестностях в последние дни пропадали крестьяне, вы оба станете первыми подозреваемыми!

— По нашей вине никто не пропадал. Это был разовый промах.

— Вот пусть и проверят! И подвалы ваши обыщут!

Кровопийцы просто стояли и смотрели на него, даже не моргая. Пауза затянулась. Наверное, это и сподвигло госпожу сказать:

— Я готова принести кудеснице извинения, если они ей нужны. Этот случай не вписывается в мой уравновешенный характер, однако в последние дни я в таком отчаяньи.

— Судьба моя, — муж медленно повернул к ней голову. — Тебе не стоит так волноваться еще и из-за этого.

— В общем, — растерялся Лю. — Я напишу на вас жалобу в Серебряном Облаке, пусть они разбираются, разовый или не разовый…

— А что у вас случилось? — неожиданно для самой себя спросила Отрава.

Оба синхронно перевели взгляды на нее, но ответила женщина:

— Мой сын, мой малыш пропал. Похищен или убит. Мы ждали новостей от вас, но вы пришли из-за рыжей кудесницы, которая даже не умерла.

— Судьба моя, — господин снова посмотрел на нее. — Пожалуйста, успокойся, ты так себя до нервного срыва доведешь.

Отрава чуть не расхохоталась — если так кровопийца нервничала, то какой же она была в нормальном состоянии?

— Это вы так переживаете? — Отрава не собиралась грубить, но любопытство прорывалось наружу.

— Я носила моего мальчика шестьсот лет. Звезды не дали нам других детей. Ты бы на моем месте не сходила с ума?

И вдруг Отраве сильно захотелось перед ней извиниться, несмотря на полную абсурдность ситуации. Даже за то, что пришли без новостей.

— Расскажите подробнее, — наверное, Лю поддался тому же чувству. — Мы все равно идем в Серебряное Облако, может, городская стража что-то знает?

— Спасибо, — на этот раз ответил супруг. — Кристофер неделю назад с друзьями отмечал свое тысячелетие в замке за Красным Листом. И когда отправился домой, по дороге пропал. Мы подозреваем нападение разбойников, но требований о выкупе не было. Его могли убить только за то, что он — мы.

— Нет, судьба моя. Он жив, — монотонно затянула госпожа. — Я бы почувствовала. Материнское сердце бы разбилось.

Весьма странная парочка. Едва за спиной захлопнулась тяжелая дверь, Отрава сказала:

— Лю! Я никогда не думала, что кровопийцы такие! Нет, описание совпадает полностью, но ведь никто не рассказывает, что они способны так… любить.

— Только своих, Отрава, не заблуждайся на их счет. А тут еще речь о единственном сыне идет. У кровопийц дети рождаются очень редко, поэтому в этой любви ни у кого сомнений нет. Но нас с тобой они бы разорвали на части, если бы не боялись наказания!

— Почему ты так уверен? Она сорвалась… из-за горя! Такое и с возвращенцами случается, и даже с перевертышами! При каждом восходе ночной звезды, если уж начистоту.

— У тебя добрая душа, — он улыбался. — Но ты ошибаешься. В их гостиной пахнет кровью — запах старый, но откуда бы он взялся, если бы они пили только из своих пробирок? И очень большой вопрос — почему их единственный наследник отправился в путь один? Что он натворил, раз впутался в неприятности? Я попрошу городскую стражу тщательно присмотреть за этим местом. И не слишком удивлюсь, если они отыщут в их казематах более свежий запах крови.