|
Она в Столице только в прошлой жизни была, разочек, но даже эмоций тех теперь не помнит — только факты. Все остальное время тоже в своем поселке, сильно напоминающем Тихую Речку, и просидела. А вот такие повороты судьбы мимо не пропускают! Даже почти бесконечное Великое Колесо Жизни можно крутить в унылом ожидании чуда, но ведь и оно когда-нибудь закончится. Отрава кровопийц и тухляков только на картинках видела. И если первых предпочла бы и не встречать, то к тухлякам у нее накопилось множество вопросов. А море? В одной книге писалось, что цвет моря красками повторить невозможно. Как же ей хотелось этот цвет своими глазами оценить! Так она и сказала Лю, когда он ее прямо об этом спросил. Но мама не сдавалась — в Столицу она дочь не отпустит.
Соседи зачастили. И если поначалу они заходили, придумывая какой-нибудь предлог, то уже очень скоро просто заваливались толпой, сгорая от любопытства — зачем же чужак из Столицы в такую уважаемую семью пришел и никак не уходит? — Да просто Отравушка наша избранная! — хозяйка осеклась, вспомнив, как Лю строго-настрого запретил ей распространяться о сути миссии. — В смысле, избранница его. Лю с такой постановкой вопроса не спорил, одобрительно кивая. Какая ему разница, что соседи, которых он никогда больше не увидит, подумают? И эта свобода слова развязывала язык хозяйке, которой только повод дай прихвастнуть: — Он со своей свитой в наших лесах охотился. Вот тогда мою красавицу и заприметил. — А что Отравушка так далеко в лесу делала? — интересовалась настырная соседка. — Так… траву собирала, грибы там… Неважно! В общем, как зятек ее увидел, так сразу и полюбил! Соседушки ахали, сестрицы хихикали. — И говорит ей: «Выходи за меня замуж! У меня и замки, и крестьяне, и земли похлеще, чем у кровопийц. А я любить тебя буду до последнего переворота. И жить мы с тобой будем счастливо, и родим много перевертышей и возвращенцев!» Лю очередное аханье перебил веселым: — Так и сказал! Так что, отпустите со мной Отравушку? А сами к свадьбе приезжайте… в мои замки и земли. Мать тут же нахмурилась: — А я не отпускаю! — С чего вдруг? — соображала та же соседка. — Отчего ж не отпускаешь, Забавушка? — Потому что они еще мало знакомы! — придумала мама на ходу отговорку. — Пусть тут живут, зачем им замки? Они ж не кровопийцы какие, чтоб в замках жить. — Совсем старуха спятила… — заключила соседка. — Лю, милок, айда ко мне — у меня три дочки на выданье, я точно отпущу, если слюбитесь. Хоть всех троих и отпущу. У Отравы голова кружилась от этих бессмысленных споров. Поэтому через неделю она сама посреди ночи тихонько пробралась в ту комнату, где на полу постелили гостю. Лю, как и все перевертыши, вставал с рассветом и укладывался спать до восхода ночной звезды. — Лю, — она позвала очень тихо, зная, какой чуткий у перевертышей слух. — А давай сбежим? Потом маме записку с почтовиком пришлем. Он ответил сразу, будто и не спал вовсе: — Не дело это — так поступать. Надо сначала тут договориться, чтоб совесть чиста была. Я должен! Перевертыши с этой своей ответственностью иногда выглядели неисправимыми занудами. — Тут мы не договоримся. Я своих знаю… Вот и взвешивай, кому ты больше должен — моей маме или своему императору? Он размышлял ровно мгновение: — Вещи теплые захвати. Перевертыши с этой своей ответственностью так легко управляемы!
Эпизод 2. Нанья из болотных
После шести часов ходьбы ноги ныли невыносимо. |
