Бедный Франциск, будущий супруг, казался болезненным и страстно влюбленным мальчиком. Он постоянно говорил Марии о своих чувствах, уводя ее в укромные уголки. Любовь владела им полностью; он подвергал испытанию свои силы, пытаясь отличиться в мужских забавах; он скакал на лошади до изнеможения, чтобы показать юной королеве Шотландии, что он — настоящий мужчина. Мать смотрела на Франциска, не переживая из-за слабого здоровья. Жанне показалось, что Катрин втайне рада хилости сына. Странное отношение для матери!

Мария Стюарт была воплощением обаяния и кокетства; Жанна впервые видела столь прелестную девочку; однако она решила, что Мария была бы более привлекательной, если бы держалась не столь самоуверенно. Она как должное принимала поклонение окружающих и, казалось, думала лишь о своей красоте и обаянии. Она даже попыталась очаровать маленького Генриха Наваррского, и этот смелый малыш проявил готовность увлечься ею. Станет ли он похожим на своего родного дедушку и двоюродного деда, короля Франциска Первого? — думала Жанна.

Она смотрела на Карла. Ему было только восемь лет, однако он пробуждал в Жанне тревогу. В его глазах сверкала необузданность нрава, он легко переходил от внезапных приступов смеха к меланхолии. Он бросал красноречивые взгляды на Марию Стюарт, явно завидуя брату. Порой он казался вполне приятным мальчиком, но Жанне не нравилось, как блестят его глаза. В них таилось нечто безумное.

Генрих, любимый сын Катрин, был на год младше Карла. Он также производил странное впечатление. Несомненно, Генрих обладал умом. Рядом с ним Генрих Наваррский казался еще более грубым и диким, чем обычно. Но Жанна не хотела бы иметь такого сына. Он семенил ножками, держался жеманно, прихорашивался, как девочка, носил изысканные наряды, плакал, если не получал понравившееся ему украшение, постоянно говорил о покрое своего камзола. Он выпрашивал у Жанны ее ювелирные изделия. В отношении Катрин к сыну было нечто необычное. С ним она становилась другим человеком. Она баловала и опекала его; он получил при крещении имя Эдуард Александр, но Катрин звала его Генрихом. Это имя носил отец мальчика, которого она, несомненно, любила. Жанна не понимала Катрин. Генрих был единственным ребенком королевы, не боявшимся ее. Даже нахальная Марго сжималась от страха при появлении матери. Стоило Катрин недовольно поднять бровь, как на лице девочки появлялось испуганное выражение.

Если бы Марго была моей дочерью, говорила себе Жанна, я бы не жалела для нее розг. Жанна чувствовала, что Марго требует пристального наблюдения. Ей исполнилось только пять; она была бы красивой девочкой, если бы ее не портил крупный нос Валуа, унаследованный от деда. Марго отличалась сообразительностью, живостью характера и ранним развитием. В столь юном создании уже ощущалась чувственность. Пятилетняя Марго своими жестами и игривыми взглядами, которые она бросала на мальчиков, порой напоминала опытную, зрелую женщину. Жанна радовалась тому, что ее Генрих и Марго постоянно дрались. Она бы огорчилась, если бы испорченная Марго понравилась ее сыну так же, как хорошенькая кокетливая Мария Стюарт. Наблюдая за детьми, можно было подумать, что у пятилетней Марго настоящая любовная связь с другим Генрихом — сыном герцога де Гиза. Эта парочка постоянно куда-то удалялась; назад они возвращались раскрасневшимися и возбужденными.

Маленький Эркюль был симпатичным, однако испорченным и эгоистичным мальчиком. Ему исполнилось четыре года. Он родился на несколько месяцев позже сына Жанны.

Да, во всех этих детях было нечто неприятное; они не производили впечатление совершенно нормальных. Когда Жанна видела их в обществе матери, она ощущала, что корни этой странности находятся в ней. Катрин внушала им страх и почтение, она завораживала их; они стремились заслужить ее одобрение, боялись рассердить мать. Жанна заметила, что королева пробуждала в окружающих странные чувства, далекие от любви.