Алек задумался:

— Ну, этому можно найти несколько объяснений. Например: она хотела достичь цели наверняка. Или: она не знала точно, какова смертельная доза. Или она…

— О да, можно сразу же подыскать два-три объяснения, но пи одно из них нисколько не убедительно. Ты считаешь, что люди приступают к процессу отравления, не узнав заранее, какова эта смертельная доза, да? Отравление дело злонамеренное и требует хладнокровия, и хотя бы такой незамысловатой акции, как консультация с энциклопедией или медицинским справочником насчет того, какова она, эта роковая доза. Это, так сказать, первый и неизбежный шаг по данному пути.

— Гм? — усомнился Алек, не слишком убежденный Роджером.

— И еще одно. Зачем было покупать отравленную мышьяком бумагу для мух, когда в доме уже было полно яда?

— А может, еще не было, — быстро возразил Алек. — Может, она приобрела весь остальной мышьяк после того, как купила эти отравленные бумажки?

— Пусть так. Но и на данное предположение найдется свое опровержение. Зачем ей понадобилось покупать такое количество мышьяка, когда в бумаженциях с отравой уже содержалось с полдюжины смертельных доз? Более того: я не знаю пи одного свидетельства со стороны полиции, удостоверяющего, что миссис Бентли вообще покупала мышьяк. Есть только доказательство, что она мышьяком располагала, но каким образом он попал в дом, мы не знаем. По-видимому, полиция считает само собой разумеющимся, что если в доме есть мышьяк, то именно она его и купила.

— Неужели все это так уж важно?

— Я бы сказал, что это жизненно важно! Нет, как хочешь, но наличие мышьяка в столь непомерном количестве не упрощает дело, как по-видимому думают все окружающие, по, по-моему, чертовски запутывает ею.

— Интересное предположение, — согласился Алек. — Я как-то не рассматривал ситуацию под этим углом зрения. А какой же вывод ты делаешь из всего этого?

— Мне кажется, можно сделать два вывода. Или миссис Бентли самая сумасшедшая из всех когда-либо существовавших преступниц и из кожи лезла вон, чтобы сфабриковать против себя самые отягчающие вину доказательства, во что, исходя из моего понимания ее характера я совершенно не склонен верить. Или же!..

Он помолчал, вминая в чашечку трубки торчащие из нее табачинки.

— Да? — с любопытством спросил Алек. — Или же что?

Роджер метнул на него быстрый взгляд.

— Или же она никогда не убивала своего мужа, — спокойно и ровно сказал он.

— Дружище, дорогой! — запротестовал Алек. — Каким же образом ты вывел такое заключение?

Роджер сложил на груди руки и вперил невидящий взгляд в лужок на противоположном берегу речушки.

— Слишком уж много доказательств вины! — начал он в дискуссионном тоне. Просто смешно, сколько их. И все такие готовенькие и хорошо подогнанные. Такое впечатление, что их очень умело сфабриковали, разве не так? Неужели ты считаешь, это сама миссис Бентли так мастерски их сработала?

— Ну ладно, — засомневался Алек, — это все очень хорошо, но тогда кто же их сработал?

— Настоящий преступник.

— Но миссис Бентли и есть настоящая преступница!..

— Ну послушан, Алек, сделай над собой усилие и постарайся хоть на мгновение взглянуть на это дело без всякой предвзятости. Давай условимся, что мы не уверены в том, виновата ли миссис Бентли или невиновна. Нет, давай сделаем еще шаг вперед и на минуту представим, что она совершенно не виновна, и немного порассуждаем, основываясь на этой позиции.