— Он больше, чем король, — сказала Гибкая Ветка. — Он бог.

Анса знал, что они имели в виду. В их глазах зажегся фанатичный огонь, когда они заговорили о Гассеме. Что же он за человек, что сумел добиться такой любви и преданности этих женщин?

— И как вы служите ему? — спросил Анса. — Что вы делаете, чтобы заслужить такую благосклонность и уважение?

— Мы убиваем! — сказала Гибкая Ветка.

— Все воины должны убивать. Даже те чиванские солдаты, и те убивают ради него.

Кровопийца взволнованно фыркнула, и золотые серьги закачались, отбрасывая блики.

— Они думают, что это убийство! Стоять в шеренгах и тыкать копьями, как части какой-нибудь машины… Мы сражаемся с яростью и умением. Нас переполняет радость битвы.

— А после боя, — добавила Гибкая Ветка, мечтательно улыбаясь, — нам отдают пленников для допроса. Мы умеем развязывать им язык.

Анса вполне мог в это поверить. Воины, которые с детства готовятся к тому, чтобы переносить пытки, которым их подвергает враг, могут быть сломлены этими демоническими созданиями. Абсолютная необычность этих женщин может оказаться сокрушительной для мужчин, которые привыкли думать, что воинами могут быть лишь другие мужчины.

— И тогда, — сказала Кровопийца с тем же задумчиво-мечтательным выражением, — на пиршестве после боя…

— Молчи! — прошипела Гибкая Ветка, резко прерывая свои собственные мечты. — Это только для нас, женщин, и для нашего короля.

Анса задался вопросом, что же это за ужас, о котором даже они не хотели говорить при нем вслух. Эти мысли прервал молодой шессинский воин, который вошел в комнату. Он не обратил никакого внимания на Ансу. Гибкая Ветка встретились с ним взглядом, и в глазах ее блеснуло сладострастие. Не сказав ни единого слова, она гибко поднялась и вышли из комнаты.

Далеко они не ушли. Всего лишь через несколько минут звуки неистового совокупления донеслись через тонкие перегородки из ткани. Похоже, невольно подумал пленник, эти люди свирепы во всем, что они делают.

— Возможно, — сказала Кровопийца, — король передаст тебя нам. — Похоже, звуки из соседнего помещения оказали свое действие, потому что она как-то странно заерзала на ковре.

— Я бы не хотел тебя расстраивать, — отозвался Анса, — но король Гассем пожелал оставить меня в живых.

— Живой, — промурлыкала она, — это не то же самое, что целый и невредимый. — Она скользнула к нему ближе, так, что их колени соприкоснулись. — Дай-ка я взгляну, есть ли здесь что-нибудь, чего ты не хотел бы лишиться. — Она забралась к нему в штаны, затем вытащила наружу предмет своего интереса. — Ага, вот оно! — Воительница потянулась к пленнику с ножом в руке. Анса был рад, что его руки были связаны впереди. Еще немного, и он свернет ей шею… Еще чуть ближе…

— Что здесь происходит? — вдруг раздался голос с порога. Анса никогда и подумать не мог, что будет так рад увидеть Гассема. — Я дал приказ сторожить его, а не собирать с него трофеи.

Кровопийца покраснела, как маленькая девочка, пойманная на какой-то шалости.

— Я бы не сделала ему ничего плохого, мой король, — сказала она. — Гибкая Ветка получает удовольствие, и я подумала, что могу тоже немножко поразвлечься.