– Я не знаю. Я не врач, – пожимаю плечами, но меня несет и несет…, – Но я предполагаю, что эмоционально-неполноценный человек не будет делать стерилизацию. Зачем? Это больно и против его потребностей. Эмоционально-неполноценный человек не полетит через океан к женщине, которая ему безразлична, к чужой жене, чтобы помочь ей, и уж точно биороботу совсем незачем спасать бизнес мужа этой непонятной женщины.

– Биороботом меня еще никто не называл, – произнес Макс с горечью, – Наверно, не все эмоции мне чужды. Даже Ричард признался, что мой случай кажется ему самым запутанным из всех двух, что ему довелось наблюдать. И он считает, что пока я более, чем стабилен. Так что можешь не волноваться, я безопасен для тебя и Сони.

– Отлично. А справка есть? – спросила я с усмешкой. Он удивленно вскинул брови, взглянув на меня, – Я шучу, Макс. Шутка такая. – добавила сконфуженно.

Мы приехали. Макс отнес Софию в детскую комнату, и очень вежливо поблагодарив за прогулку, отправился к Дейзи. Мне даже показалось, что он сбежал. Наверно, в этом был смысл. Напряжение между нами ощущалось слишком остро, чтобы игнорировать его. Мне хотелось бы не реагировать на внешнюю привлекательность и физические достоинства своего бывшего мужа, но не все подвластно разуму. Мне было стыдно за реакции моего тела. Я замужняя женщина и должна сосредоточиться только на сохранении имеющейся у меня семьи. Интрижка с бывшим мужем только усложнит и запутает и без того сложную жизненную ситуацию. Если бы Костя был рядом, конечно, я бы так не реагировала, да Эванс бы не задержался. Нужно попросить его улететь обратно в свой Лондон. Ни к чему все это, и никому из нас не нужно. Чем больше я с ним общаюсь, тем меньше во мне остается обиды и гнева. Я снова пытаюсь найти оправдания и объяснения всему, что тогда произошло. Неважные симптомы старой болезни, от которой, мне казалось, я излечилась.

До самого вечера я маялась и тревожно посматривала то в окна, то на дверь, ожидая стука или звонка. Эванс сбежал, ничего не сказав, но раз он остался в городе, то, наверняка, объявится… или нет? Конечно, мы оба чувствовали себя скованно и неловко, и я одновременно и одинаково сильно хотела, чтобы он исчез навсегда и позвонил в мою дверь. Боже, идиотка просто, иначе не скажешь. Я должна думать о муже, и думаю. Но с каждым днем те чувства, которые он пробудил во мне своими откровениями об ужасном детстве, не разрывают мое сердце, хотя я по-прежнему очень ему сопереживаю. На самом деле я хочу быть для него утешением и радостью. Не могу его подвести или предать, даже в мыслях. Он спас меня, возродил к жизни, подарил мне Соню. И любил меня. Как умел. Но спустя время я почему-то уже не уверена, что Костя не повторит старых ошибок. То, что сделал с ним отец, не проходит, как зубная боль. Конечно, вместе мы справимся. Однако мне неприятна мысль, что мой муж нуждается во всяких сексуальных извращениях садистского характера. Я никогда не пыталась представить, чем конкретно он занимался в том клубе, иначе все мое сочувствие и жалость перечеркнуло бы отвращение. Я не ханжа, дело не в этом. Он – мой муж. И обязан быть верен мне. Мне везет на мужчин с проблемами и тяжелым прошлым. А у Кости и с настоящим не все в порядке. Как он мог быть настолько неосторожным…. Моя жизнь была такой тихой и безоблачной, такой мирной и уютной, как плюшевый рай. Наш собственный мир с дочкой, где не было ни одного плохого дня, кроме тех, когда у нее резались зубы и текли сопли. Я не хотела, но злилась на Костю за то, что мы были вырваны из рая по его вине и брошены сюда, в этот край болот и крокодилов. Слава Богу, что нам пока не попался ни один крокодил. Но змей видеть случалось. Та еще мерзость. Брр….

Макс Эванс не явился и не позвонил. Зашла Дейзи и пригласила нас с Соней на барбекю, которое устроила в саду. Уж не знаю, кто был инициатором, но помимо Дейзи, Макса и нас с Соней, приглашены еще молодые супруги с сыном одинакового возраста с Соней из небольшого коттеджа, располагающегося ниже по улице после дома Дейзи, то есть ее соседи, но с другой стороны.