Кошка драная сообщала, что давно собиралась написать, но стеснялась, посещала его семинары, разделяет его взгляды, накопила ряд животрепещущих вопросов и жаждет получить ответы в философском ключе и смысле.

Он не стал отвечать, не желая нарываться на дурацкие шуточки недорослей, но после третьего письма задумался и перебрал знакомых девушек, пытаясь выявить пишущую барышню. Неглупа, много читает, язык подвешен, способна четко и экономно донести мысль. И самое главное: одинока. Работает по ночам, тогда же пишет письма. О чем? Первое письмо было ни о чем, ознакомительным, так сказать; во втором спросила о коллективном разуме человеческого социума… Был у него когда-то такой семинар для «вольников» — то есть открытый для посещения всеми желающими, во время каникул. Он собирал материал для монографии о поведенческих стереотипах. Приходили разношерстные слушатели, в основном пенсионеры, будущие абитуриенты и всяческие одиночки, которым не хватало общения, а хотелось поговорить или высказаться. Была парочка неадекватов, которые несли запредельное про параллельные миры и голоса в голове. Был школьный учитель математики, ныне пенсионер, открывший загадку Бермудского треугольника: оказывается, подвижная магма болтается внутри земного шара на манер желтка в яйце, что вызывает перепады в силе тяжести, из-за чего, в свою очередь, приключается гибель кораблей и самолетов в определенных точках планеты. Таких точек десять, но знают в основном про Бермуды, так как они на виду. Тут же разгорелся спор «физиков» с «лириками» — последние считали, что причина гибели в затонувшей Атлантиде, в крайнем случае в подводных поселениях инопланетян, которые включают специальное излучение, чтобы отпугнуть любопытных. Шум стоял страшный, каждый хотел высказаться. Федор не вмешивался, наблюдал и присматривался, получая живейшее удовольствие и в который раз убеждаясь в свойственной человеку жажде общения. Не хлебом единым, одним словом. На последующих семинарах обсудили летающие тарелки, Илона Маска, колонии на Луне и Марсе, а также всеобщее падение нравов и морали. Некоторых участников он помнил, кого-то даже знал по именам, но не было среди них никого, кому подошел бы «кошачий» ник. Не было таких на занятиях. То ли она стояла за дверью, то ли была совсем никакая. До такой степени никакая, что он ее не запомнил. Кошка драная. Безликая, незаметная, не бросающаяся в глаза. А список посетителей он не составлял, они просто расписывались в журнале — сугубо для статистики. Федор не поленился, пролистал журнал: корявые записи, нечитаемые каракули, кривые инициалы…

Кошка драная… Что это, по-вашему? Самокритичность, чувство юмора или кокетство? Попытка заинтересовать? После третьего письма он все-таки ответил. Сухо, в двух словах. Извинился, что не отписался сразу, сослался на занятость и сообщил, что семинары возобновятся на осенних или зимних каникулах. Ничего личного. Она поняла, и письма прекратились на три или четыре месяца. А вчера ночью она снова напомнила о себе. Никаких философских тем, никаких попыток произвести впечатление, никакого выпендрежа и никаких понтов, выражаясь студенческим сленгом. Сообщила, что вокруг много странных людей. Как будто это такое уж открытие. Людей с Луны, которым неуютно на Земле, потому что они здесь чужие. В полнолуние они смотрят на Луну и разговаривают с ней. Иногда воют. Это они так плачут.

И знакомая подпись: «Кошка драная». Федор перечитал послание несколько раз и задумался. Она, похоже, именно из тех странных особей, что воют или разговаривают с Луной… Больше не с кем? Кликуша? Сдвиги в психике? Нет, пожалуй. Письмо написано, как и те, первые, коротко, ясно, мысли изложены деловито, без малейшего намека на истеричность или неадекватность.