— А какова была частота ваших сексуальных отношений до Евы?

Челюсть Гидеона напряглась, и он взглянул на меня.

— Все в порядке, — сказала я, хотя сама не захотела бы отвечать на подобный вопрос в его присутствии.

Гидеон протянул мне руку, и я подала ему свою, которую он успокаивающе пожал.

— Раза два в неделю, — напряженно произнес Гидеон. — В среднем.

Количество женщин мигом умножилось в моем сознании, и свободная рука сжалась в кулак.

Доктор Петерсен принял прежнюю позу.

— Ева подняла вопрос о недоверии и недостатке общения в ваших отношениях. Как часто вы прибегаете к сексу, чтобы разрешить разногласия?

Брови Гидеона выгнулись дугой.

— Прежде чем вы сочтете Еву жертвой моей избыточной сексуальной требовательности, позвольте сообщить вам, что она инициирует секс не менее часто, чем я. И если бы кто и мог по этому поводу тревожиться, то скорее уж я, просто в силу особенностей мужской анатомии.

Доктор Петерсен вопросительно посмотрел на меня.

— Почти всякое взаимодействие между нами ведет к сексу, — согласилась я, — включая ссоры.

— До или после того, как конфликт признается разрешенным вами обоими?

— До, — вздохнула я.

Бросив стилус, доктор Петерсен принялся набирать текст. По моим прикидкам, к тому времени, когда все будет сказано и сделано, у него наберется материала на целый роман.

— Ваши отношения были такими сексуальными с самого начала?

— Да. Мы очень сильно привлекаем друг друга, — кивнула я, хотя он на меня не смотрел.

— Это ясно. — Он поднял глаза, и на его лице появилась доброжелательная улыбка. — Однако мне хотелось бы обсудить возможность воздержания до тех пор, пока мы…

— Это исключено, — встрял Гидеон. — Идея неосуществимая. По-моему, лучше сосредоточиться на том, что не работает, вместо того чтобы устранять одно из того немногого, что срабатывает.

— Гидеон, а вот я не уверен в том, что это срабатывает, — спокойно возразил доктор Петерсен. — Во всяком случае, срабатывает так, как надо.

— Доктор. — Гидеон забросил ногу на ногу и откинулся на диване, всем своим видом демонстрируя неуступчивость. — Я прекращу ее лапать только в том случае, если умру. Найдите другой способ разобраться с нашими проблемами.

* * *

— Конечно, в этой самой терапии я новичок, — проворчал Гидеон позднее, когда мы уже возвращались домой в «бентли», — поэтому не совсем уверен. Что, крушение поезда воспринимается примерно так же?

— Его можно пережить несколько легче, — ответила я, откинув голову и закрыв глаза. Я чувствовала безмерную усталость. Такую усталость, что даже подумать не могла о том, чтобы к восьми отправиться на тренировку по крав-мага. — Убить готова за душ и постель.

— А мне еще надо кое о чем позаботиться, прежде чем можно будет сказать, что день завершен.

— Ну и славно. — Я зевнула. — Почему бы нам не устроить себе выходную ночь и не увидеться завтра?

Ответом на мое предложение было гробовое молчание. А буквально через секунду оно стало таким напряженным, что мне пришлось поднять голову и разлепить свинцовые веки, чтобы посмотреть на Гидеона.

Он вперил в меня взгляд, его губы раздраженно сжались в тонкую полоску.

— Посылаешь меня подальше?

— Да ничего я не…

— Черта с два ты «не»! Обвинила меня невесть в чем, осудила, а теперь еще и отшиваешь.