— «Отец, я устала. Я не выдержу больше», — безмолвно взмолилась она ему, но снова не получила ответа.

Песок и земля накрыла всё — но не оставалась на месте. Она двигалась, смещаясь, сдавливая под собой каменного левиафана. Луна зашла, мир накрыла тьма, но нечеловеческий отец Айрин неустанно продолжал работу.

В какой-то момент нужда прошла к Айрин, постепенно сменившись чувством жажды и голода. Что-то пошло не так. Она это знала. Процесс не должен был занять так много времени. Она всё ещё чувствовала присутствие в камне странного интеллекта, но не могла точно сказать, был ли это ещё её отец. Если его не стало, то виновата в этом была она сама. Её работой было поддерживать скрепы Мордэкая с его человечностью.

К тому времени, как песок стал отступать, отступая в землю и оставляя после себя сверкающее чёрное здание, настал рассвет. Айрин уже было почти всё равно. Сидя на земле рядом с каменной колонной, некогда бывшей её отцом, она чувствовала себя лишённой надежды. Её рука онемела и тупо ныла из-за того, что она так долго держала её поднятой — но истинная боль была в её сердце.

Она не справилась. «Мама, прости. Я не смогла. Теперь и его тоже не стало». Мир затих, Айрин склонила голову и закрыла глаза. Через некоторое время она потеряла сознание.

В какой-то момент кто-то нашёл её. Айрин ощутила, как её поднимают, обнимая сильными руками. Её лицо защекотали длинные волосы, а открыв глаза, она наконец поняла. «Я вижу сон».

Её мать, с выражением заботы на лице, несла её на руках. Айрин глядела на неё, думая: «Если это — сон, то я пока не хочу просыпаться».

В конце концов Пенни остановилась, и встала на колени, положив Айрин на холодный каменный пол.

— Прости, милая, я хотела отнести тебя домой, но не могла найти путь. Похоже, старого входа больше нет. Донжон полностью изменился. Отдохни здесь, пока твой отец не вернётся.

— Я потеряла его, Мама. Он не может вернуться, — печально сказала Айрин. — Я потеряла вас обоих.

— Не говори глупостей, — сказала Пенни, гладя дочь по голове. — Он вернётся, обещаю. Ты всё сделала правильно.

— Это ведь всего лишь сон, да? — сказала Айрин.

Пенни кивнула:

— Да, но иногда сны так же важны, как и реальный мир. — Она села рядом с дочерью. — Ты ела?

Айрин покачала головой:

— Нет.

Её мать нахмурилась, затем вздохнула:

— Твой отец… я бы очень хотела сейчас устроить ему строгий выговор. Передай ему, что я велела ему заботиться о тебе получше.

Айрин шмыгнула носом, пытаясь не заплакать:

— У него дела идут не очень, Мам. Всё не так, с тех пор, как ты…

— Ш-ш-ш, я знаю. Но ему всё же нужно прийти в себя. У него много людей, которые могут ему в этом помочь, если он им позволит. Чем занимаются твои братья и сёстры?

Айрин начала рассказывать, суммируя для матери случившееся, описывая то, как её братья и сёстры удалились друг от друга. Чем больше она говорила, тем больше тревожилась её мать.

В конце концов Пенни её остановила:

— Так они что, свалили всё на тебя? Это неправильно. Старшие должны были первыми взять на себя ответственность!

— Ну, Мэттью…

— Я прекрасно знаю, какой он — но что насчёт Мойры? — Пенни приостановилась, затем тихо зарычала себе под нос. Затем снова заговорила: — Я знаю, что тебе нужно сделать.

— Что? — спросила Айрин, снова обретя надежду.

— Поговори с Роуз.