Я пожал плечами:

— А потому что нечего говно всякое слушать так громко. У соседей, между прочим, ребенок из-за вас, мудаков, не спит.

— Да что ты за уебок, нахуй, откуда ты взялся?

Ладно, попробуем объяснить на более понятном вам языке, раз уж до вас мой тонкий английский юмор не доходит.

— Я, сука, теперь ваш персональный Бэтмэн, нахуй. Слыхал про Палача? Так вот теперь я вместо него. И буду гасить уродов, вроде вот этого. Нахуй. Понятно?

Спокойно вытер испачканную остатками глаза и кровью дубинку о валяющегося под ногами любителя хватать злых Уборщиков за ноги. Эффектно крутанул ее и сунул в зажим на поясе.

И вышел, закрыв за собой дверь.

Разумеется, перед этим покрыв свою ладонь агрессивной чистящей смесью, которая должна была уничтожить любые отпечатки на дверной ручке. А больше я ничего там и не трогал.

Напротив стояла испуганная женщина неопределенного возраста, на руках которой надрывался грудной младенец. В свободной руке мамаша держала бутылочку с соской, а во рту ее дымилась сигарета. На голове красовалась «чалма», свернутая из грязно-серого полотенца.

— Не надо, — пожурил я ее, делая шаг и вынимая изо рта женщины сигарету, — Ты же мать.

Та так и осталась стоять молча открыв рот. Наверняка слышала выстрелы, и вообще непонятно, какого хрена она выперлась в коридор, да еще и с ребенком.

Я быстро сбежал по лестнице и со всех ног бросился в сторону магазина, где обещал ждать меня таксист. Тот не обманул: его темно-серый «Логан» сиротливо стоял на парковке, а сам водитель прогуливался неподалеку, посасывая сигарету.

— Пиздуем отсюда, живо! — рявкнул я.

Тот не стал задавать лишних вопросов. Отшвырнул в сторону окурок и плюхнулся на водительское сиденье. Дернул рычаг переключения передач, вдавил педаль и обернулся.

«Логан» недовольно кашлянул, дернулся и покатился назад, выезжая с парковки.

Я аккуратно провел покрытой слизью рукой по всем местам, к которым прикасался, стирая свои отпечатки. Которых, скорее всего, все равно нет в базе данных, но пусть так и дальше остается.

— На вот, держи, а то сиденье испачкаешь, — мне на колени упала какая-то тряпка ярко-оранжевого цвета.

Я с недоумением осмотрел себя и только теперь заметил, что рана в боку снова открылась и там расплывается кровавое пятно. Ну надо же. И болит ведь, зараза! Не сильно, но неприятно.

— Спасибо.

Я прижал тряпку к боку.

Ну вот, одним уродом на свете стало меньше.

И одним уродом — больше.

Это я о себе, если что.

Между прочим, сегодня я впервые сознательно убил человека. Захотел убить — и убил. Не мутанта, не психа и не убийцу. Не стреляющего в меня боевика и даже не охранника какого-нибудь секретного объекта, вставшего на моем пути. А обычного диванного мудака, который слишком любит распускать руки и бить женщин.

Заслужил ли он смерть?

Лично мне на это глубоко похуй.

Стало ли мне после этого легче?

Настроение определенно улучшилось, но не потому что я отомстил за Алису или наказал парочку зарвавшихся уродов. Это был просто адреналин — не мой «супергеройский», а самый что ни на есть натуральный, выделившийся после схватки против пятерых люмпенов.

Из которой, между прочим, я вышел победителем безо всяких мутантских фокусов.

«Ну и кто ты после этого, Уборщик?» — спросил я самого себя, вглядываясь в свое отражение в зеркале заднего вида.

Урод и есть. Хоть и на мордаху вполне себе симпатичный. Не Гагарин, конечно, но все же…

«Награда» для урода

— Ого! Кто это тебя так отделал? — удивленно воскликнул Химик.