– Ты чему это радуешься, участковый?! Я, чай, тебя не за тем в терем звал, чтоб ты мне здесь улыбки разлюбезные строил! Я, между прочим, всё ещё царь и не посмотрю тут…

– Вы, между прочим, главный подозреваемый, – терпеливо напомнил я, и государь сразу прихлопнул варежку. – Довольно лирики, постараемся рассмотреть сложившуюся проблему в режиме отвлеченного взгляда со стороны. Что мы имеем?

Женское тело, находящееся в заторможенном состоянии, с ослабленными признаками жизни и всеми симптомами пищевого отравления. Попытки оказания экстренной медицинской помощи желаемого результата не дали… Митя! Прекрати и отойди от девушки! Простите, отвлёкся… Но отрицательный результат – это уже что‑то. Предлагаю выслушать мнение нашего эксперта.

– Экспертиза показала, что средство моё верное! – уверенно начала бабка. – Доподлинно известно и всеми сказками подтверждаемо, что, ежели девицу, яблоком ядовитым травленную, добрый молодец, да без дрожи в коленях, прямо в уста сахарные поцелует, – та сей же час и встанет! Обычно ещё и краше, чем была… Чистоты эксперименту ради, а также для случая пожарного мы аж троих мужиков через энто дело пропустили. Митенька! Ну сказано же тебе было, оставь девушку в покое… Брысь! Во грех меня вводит, неслух… Так вот, ежели лекарствие моё своей цели достигнуть не умеет, то либо молодцы не те, либо девушка – не девица…

– Это как же понимать?! – снова очнулся Горох, поняв, что и ему демократично предоставили слово. – Нешто я тут не молодец?! Нешто у Никиты Ивановича по мужской справе проблемы болтаются?! Нешто Митька ваш… Митька! Да отойдёшь ли ты наконец от гроба?! Тьфу ты, прости господи, что ж я говорю‑то такое…

Переглянувшись, мы без суеты провели слагаемые, прибавили двух смазливых кузенов‑шляхтичей, прикинули время на дорогу из Польши в Россию и сделали соответствующие выводы. После чего грянули уже хором:

– Митька‑а‑а!!!

– Ась? – наконец отозвался он, оттопыривая правое ухо. Под гнётом трёх осуждающих взглядов наш младший сотрудник засмущался, обтёр вспотевшие ладони об рубаху и прекратил‑таки навязчивое расцеловывание бессознательной гражданки из Крякова. – Не… не просыпается никак. Я уж во рвении служебном и в губки, и в щёчку, и в ушко, и в шейку, и во плечико белое, и… ну, насколько платье ейное позволяло, так не фурычит, зараза! Бона, даже ни разу не всхлипнула сладостраственно… Не порядок энто, не по‑добрососедски. А вот ежели я, к примеру…

– Нет, Митя, – твёрдо объявил я, делая нажим на первое слово. – Ни в какие другие места польскую гражданку целовать больше не надо! В свете сложившейся обстановки у меня будет для тебя другое задание.

– Опасное небось? – недоверчиво шмыгнул он.

– Крайне! – значимо подтвердил я. На этот раз мне приходилось говорить парню чистую правду – для него действительно было другое задание.

… В отделение вернулись без приключений. Может быть, не считая того, что на углу Базарной и Литейной нас обкидали снежками какие‑то мелкие шкеты. Митяй рвался из саней мстить на месте, и я почти было его отпустил, но Яга нас вовремя пристыдила. Ей, конечно, упрекать легко, она снежком по затылку не схлопотала, но в принципе бабка была права на все сто. Если ко всем нашим делам ещё