|
Между этой дорогой и самим городом еще в советское время прокопали канал. Прежний, железобетонный мост через этот канал давно рухнул, распавшись на неправильной формы куски. Сейчас вода в канале «светилась», в этом месиве болтались вперемешку остатки разбитых лодок, торчащие над поверхностью части утонувшей техники и разнообразный радиоактивный хлам. На месте старого моста умельцы нашего времени соорудили «разводной мост» — кустарную конструкцию из останков подъемного крана. Рычаги управления этим чудом располагались с вражеской стороны. Оттуда бойко постреливали. Кроме того, расстояние от берега до берега позволяло выкрикивать ругательства и более-менее разбирать ответы, чем обе стороны и занимались. Там, где звук не долетал, в ход шла радиосвязь и обмен сообщениями через сталкерскую сеть, которая, несмотря на ожесточенную войну кланов, еще сохраняла свою целостность. В этой непонятной войне присутствовал бардак и сумбурное командование с обеих сторон. Мы с Лунатиком были сами по себе и заняли позицию в старой кирпичной будке на левобережье. Хотя в широкие окна временами залетали пули, стены мешали вражеским снайперам стрелять прицельно. Позиция была бы сносная, если бы не груда дохлых снорков под окном. Снорки накануне сунулись поживиться, однако всей стаей попали под перекрестный огонь. Убирать туши под пулями желающих не находилось уже несколько дней. Брезгливый Лунатик старался в ту сторону не смотреть. Он с утра слушал рацию и возился с коммуникатором, я же изучал в бинокль противоположный берег. Пологая прибрежная полоса там переходила в крутые холмы, кое-где поросшие пирамидальными тополями. Сразу за гребнем холмов начинались двухэтажные и четырехэтажные дома брошенного города с оштукатуреными стенами, когда-то окрашенными в песочный цвет. Издали Лиманск выглядел на редкость мирным местом в духе «советская идиллия восьмидесятых». Картину портили стрельба и загаженный канал. Ближний берег чуть дальше к северу упирался в дамбу с туннелем. Этот туннель кто-то еще до нас постарался обрушить, но до конца не преуспел, а взрывать повторно передумал. Уцелевший отрезок вполне мог послужить убежищем от выбросов. Там мы вчера и заночевали, хотя приходилось мириться с соседством «электры», которая сверкала и потрескивала в темноте… Я перевел бинокль на мыс, разводной мост и скопившихся там чужих боевиков. Все они носили на рукаве эмблему скорпиона, которая означала «ренегат» и была признаком крайней наглости, поскольку к ренегатам причисляли безнадежно исключенных из любых группировок, включая даже бандитскую. За годы существования Зоны эти изгои сколотили преступное братство, оказавшееся в конфронтации с «официальными» бандитами Йоги. Нарушали ренегаты не только законы Украины (каждый сталкер в какой-то мере их нарушал), не только неписаные правила «ровного сталкерского поведения», но даже «понятия» бандитской братвы. Вооружены ренегаты были (за исключением немногих снайперов) обрезами и автоматами, одеты в разномастные комбезы, противогазов и шлемов не носили, нижнюю часть лица часто повязывали черными платками и при обычном положении вещей не могли противостоять любой хорошо организованной группировке. Однако сейчас проблема состояла в их удачной позиции и контроле над мостом. Это преимущество позволяло ренегатским боевикам безнаказанно куражиться, хотя в ближнем будущем у них оставалось только две перспективы: или принять бандитские «понятия» и стать еще одной преступной группировкой Зоны, или оказаться полностью уничтоженными совокупными усилиями всех сталкерских кланов, включая даже безумных «монолитовцев». |
