|
Эта лестница, укрепленная на фасаде крючьями, сильно проржавела и едва ли выдержала бы меня. Впрочем, действительно пользоваться ею я не собирался, вместо этого остановился «в задумчивости», кое-как балансируя на краю. Слуховое окно оставалось пустым, со стороны чердака никто не появлялся, я не знал, что теперь делать, и продолжал торчать на краю крыши темным силуэтом. Лунатика я не видел. Я не мог заметить его огневую позицию, не мог даже предположить, куда парень мог спрятаться, но точно не в один из окрестных домов — крыши у них отлично просматривались, а окна стояли наглухо заложенными или заколоченными. Если Бархану нужны был еще причины для нападения, то я не знаю — какие. Однако он никак себя не проявлял, на мгновение даже возникла шальная мысль, что мой упорный и последовательный враг попросту потерял терпение и ушел. Однако Бархан всегда оставался самим собой: он появился там, где я его не ждал, — влез с балкона второго этажа прямо на крышу, использовав, видимо, для рывка свойства надетого на нем экзоскелета. Он был такой же, как в прошлый раз, как и в позапрошлый, — здоровая фигура в броне со шлемом. Ствола в руках у Бархана не было, видимо, идея насчет закончившихся патронов полностью соответствовала реальности… Если оставаться честным, я был не против немного поговорить с Барханом прямо сейчас. Просто так, из любопытства. Даже солгав или затеяв ругань, он мог выложить немало интересного, да и разговор — лучший способ потянуть время. Однако Бархан всегда был мужик серьезный, делал дело по обстоятельствам, а на мое мнение плевать он хотел. Поэтому он напал без предупреждения, метнув в мою сторону нож, уклонившись от которого я едва не загремел вниз с крыши. Куклу я при этом выпустил, и она, нелепо перекрутившись в полете, рухнула вниз в тополевый сквер. Изображать «горе» по поводу гибели манекена я не стал, если даже Бархан заметил обман, отступать он уже не собирался, вместо этого, вытащив запасной нож, двинулся на меня с намерением вступить в ближний бой, чего в мои планы не входило. Именно поэтому, извернувшись, я побежал вверх, до самого конька крыши, на котором, как мне тогда казалось, вероятность рухнуть вниз оставалась поменьше. Бархан двигался вслед за мной крупными прыжками. Несмотря на свой вес и рост, он отлично удерживал равновесие. Я вытащил нож, но пробить им броню противника в такой невыгодной позиции не стоило и пытаться. Однако я как мог мешал ему зарезать меня, в основном уклоняясь и отмахиваясь. Ранение в запястье он получить все же не собирался, поэтому напирал постепенно, резонно полагая, что деваться мне некуда. Через плечо Бархана я видел, что Лунатика нигде нет. Он не вмешивался. Ему некуда было деваться и негде спрятаться, мой напарник будто растворился в ночи. Я сам теперь отступал к торцу крыши и уже испытывал сильную тревогу. «Электра» вдалеке потрескивала и бросала синеватые отблески на всю эту нелепую сцену. — Слушай, мужик, ну что ты ко мне пристал, — сказал я Бархану просто так, но только зря сбил дыхание, потому что он немедленно ответил атакой. Лунатик не вмешивался. Я стоял на краю крыши, отступать было некуда, бежать некуда. Бархан мог меня зарезать, но, видимо, решил соблюсти некоторое равновесие, поэтому, пнув меня в живот, сбросил с крыши спиной вниз. Он мог бы и гранату бросить вслед, но не успел. |
