|
Местами дорогу мне пересекали заграждения из колючей проволоки с ржавыми знаками «радиоактивная опасность». В конце концов пришлось закатить себе укол антирада прямо сквозь рукав «Севы». В самом конце тупикового переулка я наткнулся на убитых «монолитовцев» и попытался забрать у них боеприпасы, но подходящих для АКМ патронов тут не оказалось, я только зря обшарил изуродованные трупы. Когда я выпрямился, передо мной стоял темный сталкер. На этот раз я рассмотрел его очень хорошо. У темного было неровное, грубое, покрытое шрамами от ожогов лицо, узкие губы, на месте левого глаза бугрилась складками мертвая, пустая глазница. Носил этот человек сильно потрепанный камуфляж, длинный плащ с капюшоном и ботинки на толстой подошве. В целом он не был так уж страшен и оставался в пределах человеческой нормы. Жутковатым парня делали истории про неукротимый нрав и особые способности темных. Я не двигался. Он не двигался тоже. Ствол его винтовки был направлен мне в живот. Через некоторое время этот человек немного отвел оружие и сделал левой рукой то ли рассекающий, то ли запрещающий жест. Я не понимал, что он пытается сказать. Он снова повторил тот же жест, будто что-то рассекая, а потом повернулся и исчез за углом так же моментально, как и появился. Мне устроили предупреждение, смысл которого, впрочем, остался непонятым. Не идти вперед? Но почему? Не возвращаться назад? Но я и не возвращался. Если намеки Лунатика насчет скорых перемен в Зоне соответствовали реальности, из Лиманска все равно следовало убираться. Квартал, в котором мне встретился темный, пришлось обойти стороной, но потом я по компасу выбрался на прежний путь. Срезать дорогу, пробравшись через руины, хотелось, но это желание следовало давить в корне, слишком уж эти руины «фонили». Еще несколько телепортов-«пузырей» болтались там и тут, но к ним я даже близко не совался. Постепенно развалины начали попадаться все реже и реже, город понемногу принимал свою обычную, почти неповрежденную форму. Вместе с тем я вдруг осознал, что заблудился. Мне постоянно попадались тупики. Иногда это были завалы кирпича и бетонных плит высотой с двухэтажный дом, иногда — баррикады из ржавых автомобилей, опутанные колючей проволокой, иногда — просто аномалии или пятна радиоактивности, в которые я не решался забраться даже с «медузой». Место выглядело заколдованным. В конце концов мне надоело мотаться, и я перелез через одну из баррикад, но по другую ее сторону снова оказался тупик. Эти бесполезные перемещения в лабиринте, огороженном пустыми домами и кучами радиоактивного хлама из развалин, очень меня доставали. В конце концов я зашел в дом, который поменьше «светился», и решил влезть на крышу, чтобы осмотреться. Крыша на этот раз была плоская, однако от лестниц в подъезде осталась в основном арматура, кое-где с кусками бетона. По этой самой конструкции я пробрался на верхний этаж, рискуя сорваться и надеясь в основном на «пружину», способную смягчить падение, но карабкаться она не помогала. В конце концов я почти повис на руках и кое-как забросил себя на лестничную площадку, которая висела на уровне четвертого этажа, прилепившись к стене. В стене было окно, а на площадке — еще одна аномалия «телепорт». В окно через бинокль я видел поднятую стрелу вдали и даже темную ленту канала, но не мог понять, как до них добраться, преодолев заграждения. |
