— Нейтралы будут, Орест обещал помочь, — солгал я, пытаясь его утешить.
Лунатик
улыбнулся, хотя губы у него потрескались и побледнели.
— А ты еще меня ругал за вранье, рожу мне разбил.
— Ну, извини.
Мы были в безвыходном
положении, на выбор оставалось только ждать на месте или перебираться куда-нибудь, где меньше вероятность в скором времени попасть под перекрестный
огонь. Я обыскал ближние дома в поисках хорошего укрытия, но все они «светились».
— Моро! Ты где?
— Здесь.
— Не уходи далеко.
Я, конечно, и
не собирался бросить Лунатика, но он уже притерпелся к мыслям о плохом и не вполне верил, что не останется один.
— Жить хочу, — сказал он. — Я три
года только жил, да и как — в основном от Бархана бегал.
— Телепорт на самом деле существует?
— Да.
— Тогда пошли к нему, оттуда быстрее к
Болотному Доктору попадем. Я тебя один дотащу, раз тут недалеко.
Это был шанс, и Лунатик в него поверил.
— Лучше только сразу в «оазис».
Я
никогда не слышал про «оазис», он то ли всплыл из мутных и утерянных воспоминаний моего товарища, то ли у Лунатика уже начинался бред, однако я был
рад, что он хотя бы уцепился за надежду.
— Ладно, на месте уже решим, куда. Карта у тебя?
— Да, посмотри на коммуникаторе.
Коммуникатор у него
оказался весь в крови, стекло по краю треснуло, карта выглядела очень примитивно, но вполне разборчиво, я прикинул расстояние и понял, что могу не
успеть. Натягивать на раненого ненужную уже броню не имело смысла, я завернул его в кусок брезента. Часть вещей и лишние стволы пришлось бросить, я
оставил только «Гадюку», артефакты и лекарства, предварительно вкатив и себе, и Лунатику дозу антирада.
— На меня мог бы и не тратить… — сказал
он, закрывая глаза.
— Сам разберусь, на кого что тратить… А ты не спи пока, ишь, чего придумал. Рано еще спать. Вот вытащу, попадешь к Доктору,
там отоспишься.
— Не к Доктору, в «оазис»…
Мне очень не понравилось слово «оазис», оно слишком смахивало на «рай», но зачем было спорить? Я ни о
чем тогда не думал, только бы найти аномальный «пузырь».
Тащить Лунатика оказалось нелегко, даже имея «грави». Судя по кровопотере, мой напарник
уже должен был умереть, но продолжал дышать, глаза очистились от красноты, присущей усталости, однако сделались совершенно прозрачными и пустыми.
Кровь его выглядела непривычно темной и была повсюду — у нас обоих на комбезах, на земле, на оружии, у меня на руках. Я сначала нес парня, потом
тащил на куске брезента, потом, заплутав в развалинах, снова нес, то и дело наталкиваясь на сломанные качели и остатки расстрелянных статуй.
— Погоди, остановись ненадолго…
Я опустил на землю окровавленный сверток, который был недавно моим другом.
— Ты запомни, Моро, в «Долг»
возвращаться тебе нельзя.
— Сначала тебя вытащу, найдем пузырь этот самый волшебный, потом решим.
— Погоди! Вытащишь или нет, в «Долг» все равно
не ходи…
— Почему?
— Примерно через год между «Долгом» и «Свободой» случится бой за станцию Янов. |