Наконец он решил, что ответ должен просто соответствовать его собственному характеру.

— Я свободный человек и боец, — начал он. — Как и мои друзья. Мы родились не для того, чтобы проводить свои дни в ваннах, духах и пудре, а ночами плясать и позировать для развлечения хозяев. Я просто не смогу сделаться платным жеребцом. Не стану отрицать, у нас действительно нет денег. Не стану отрицать и того, что предложение уютной постели и надежной оплаты радует мой слух. Но все-таки я не пойду на это. Однако мы охотно предложили бы вам свои услуги в качестве телохранителей. Мы могли бы защищать вас, ваших друзей и слуг. — Он взглянул на Ррру-иф и чуть пожал плечами. — Но увы, капитан, я не желаю продаваться и становиться вашей игрушкой за какую угодно плату. Попросту потому, что игрушка скорее всего — скажем так — сломается в подобных условиях.

Ррру-иф закрыла глаза и вздохнула, но улыбка с лица ее не сходила. Исчезла и тяжесть, точно подушкой давившая на него сверху, и Ри понял, что ответ оказался правильным.

— Что ж, он тоже мог бы сказать такие слова. — Ррру-иф распрямилась, сбрасывая маску соблазнительницы и показывая лицо женщины, привыкшей получать то, что она хочет. — Он никогда не позволил бы женщине превратить его в ее собственную игрушку. — Она потерла руки друг о друга и попросила:

— Пожалуйста, дай мне те вещи, которые я послала тебе.

Ри вынул подарки из кармана, снял кольцо с пальца и отдал все Ррру-иф:

— Ты хочешь забрать их себе?

Она отрицательно покачала головой:

— Я бы не стала дарить вещь, чтобы потом забрать ее, если что-то пойдет не по-моему. Я хочу рассказать тебе об этих предметах. Деревце из камня сделал сам Ян, когда мы стояли у островов Чертова Следа. Он говорил, что дерево — это герб его Семьи. Ян рассказывал мне, что родился среди Сабиров, но носил фамилию Драклес, и хотя владел кораблем, построенным на верфях Сабиров, никогда не плавал под флагом этой Семьи.

— Это легко объяснить, если он был одним из увесто, — сказал Ри.

— Увесто?

— В высочайших Семействах так называются внебрачные дети, признанные своим родителем и Семьей и обладающие некоторыми правами. Они не могут носить имя Семьи, не могут занимать положение внутри нее, не наследуют титулов и землю. Однако они считаются родственниками, наследуют и получают семейную собственность и передают эти права своим собственным детям.

— Ян никогда не называл себя при мне этим словом, но все, что он рассказал о себе, безусловно, относит его к таким людям. — Она бросила взгляд на Ри. — Да, это слово как раз для Яна. Он был увесто. Но в отличие от него ты ведь настоящий Сабир, не так ли?

— Теперь уже нет.

Она чуть заметно нахмурилась:

— Но твоя внешность, стать, манера держаться. И герб на рукояти твоего меча. Утром ты прятал его, но сейчас больше не скрываешь. И, прости, я узнала его. Но раз прежде ты был Сабиром, то им и остался. Кровь остается кровью.

— Но только не в Калимекке, — тихо произнес Ри. — Любого человека можно объявить никогда не рожденным, сделать его вечным изгнанником и даже хуже. Не слишком приятная участь.

Улыбка его сделалась напряженной. Он до сих пор не научился смиряться с выбранной им самим участью. Участью барзанна.

— Значит, от тебя отреклись?

— «Отреклись», не то слово. Судьба барзанна куда сложней и суровее.

— Значит, тебе действительно нужен покровитель. Вторые сыновья старших и основные наследники младших ветвей нередко испытывают подобную необходимость. И я вижу у тебя этот жадный и голодный взгляд, взгляд охотника, голодного обделенного отпрыска, который хочет большего, чем может получить.