— То, что ты просишь меня об этом, лишь подтверждает, что общего между нами на самом деле не существует. Я никогда не просил тебя отказаться от себя самой ради меня. И никогда не сделал бы этого, потому что многое люблю в тебе. Если бы ты не принадлежала к Галвеям, то не была бы собой. — Помолчав немного, он добавил: — И если я перестану быть Сабиром, то перестану быть и самим собой.

Он всем сердцем хотел, чтобы она забрала назад свои слова. Хотел, чтобы она признала их ошибкой, сказала, что жалеет о своей опрометчивости, и бросилась бы к нему в объятия. Но Кейт этого не сделала. Она стояла на месте, смотрела на него и плакала. И тогда Ри повернулся и пошел прочь — он получил ответ.

— И куда ты сейчас?

Ри не оглядывался:

— За своими вещами. А потом… не знаю. Мир велик. Где-нибудь найдется место и для меня.

— Ри… пожалуйста, не уходи, — попросила она. — Я… ты мне нужен, кроме тебя, во всем мире у меня никого нет.

Голос ее был полон боли.

Ри обернулся к ней всего лишь на мгновение:

— Если ты действительно нуждаешься во мне, Кейт, я останусь. Но тебе нужен мужчина, не являющийся Сабиром и удовлетворяющий всем твоим представлениям верной дочери Семейства. Я не могу стать таким, каким ты хочешь меня видеть. И не стану даже пытаться.

Покинув сад, он собрал свои скудные пожитки, отыскал Джейма и Янфа и сказал им, что уходит. Все это время Ри надеялся, что Кейт придет к нему и скажет хоть что-нибудь… даст понять, что она не сожалеет о своей любви к нему, что сумеет забыть о разделявшем их прошлом и примет его таким, каков он есть. Но Кейт так и не пришла.

Вместе со своими друзьями он оставил Дом Галвеев. Уходя, он не смог удержаться и оглянулся. Кейт стояла на верху окружающей Дом стены и безмолвно смотрела им вслед. Переменившийся ветер донес до него ее запах, и от внезапного желания быть с ней Ри едва не задохнулся. Кейт не побежала за ним. Не стала просить его остаться. И не взяла назад свои слова.

И, отвернувшись от нее, он направился к зарослям, отыскивая тропу, которая приведет его вниз, в город. Он не знал, куда пойдет потом, ему было все равно. Кто он такой и что собой представляет, имело смысл, лишь пока он оставался с ней. Без нее мир станет пустым и блеклым. Как и он сам.

Услышав стук в дверь, она, как и до этого, не обратила на него внимания. Но на сей раз дверь все-таки отворилась.

— Ты не можешь сидеть здесь целую вечность, — укорила ее Элси. — Рано или поздно тебе придется выйти отсюда.

— Почему?

— Не глупи. Дугхалл в отчаянии, он требует, чтобы ты спустилась вниз, съела что-нибудь и поговорила с ним. Он говорит, что у вас двоих есть незаконченное дело и что мир не станет ждать, пока исцелится твое разбитое сердце.

Кейт молчала. Она по-прежнему смотрела в окно, не замечая обращенных к ней слов сестры.

— Ради богов, Кейт, — резко произнесла Элси. — Тебе будет лучше без него. Ты просто больна им, и я могу это понять. Он симпатичный, он умный, он страстный… но он Сабир. И однажды ночью он вспомнил бы об этом и, повернувшись на бок, придушил бы тебя, не дав даже проснуться. А потом сбежал бы из Дома, прикончив предварительно всех остальных.

Кейт чувствовала, как в ней закипает гнев, но не стала обнаруживать его. Стараясь сохранить спокойствие в голосе, она ответила:

— Ты не знала его.

— Мне не было нужды знать его. Довольно с меня и того, что Сабиры сделали с нашей Семьей. Ты и я — вот и все, что осталось от нашего Семейства, от всех Калимекканских Галвеев. Быть может, меч, погубивший мать, отца, моего Омила, моих детей и твоих братьев и сестер, держали не его руки, но кровь убийц течет и в его жилах.