У Вэл дрожали руки. Она попыталась унять дрожь, но руки продолжали трястись даже после того, как она сжала кулаки, запустив ногти в основание ладони.

– Что это было? – спросила Лолли. Вэл встряхнула головой:

– Откуда мне знать?

– Нам надо торопиться, – сказала Лолли, подходя к столу и загружая несколько банок себе в сумку.

– Что ты делаешь? – спросила Вэл. – Двигаем отсюда!

– Ладно, ладно, – бормотала Лолли, перебирая бутылки. – Уже иду.

Вэл подошла ближе к столу и посмотрела на банки из‑под варенья. В одной лежали связанные в пучки травы, другая была наполнена дохлыми осами, а в третьей оказалось нечто похожее на узлы из красных мармеладных шнурков. На некоторых крышках присутствовали этикетки: черемуха, иссоп, полынь, мак. В центре фанерного листа лежала мраморная разделочная доска с колючими зелеными шариками и жестяным серповидным ножом. К стене были приколоты разные предметы: конфетный фантик, серая лепешка жвачки, потушенный сигаретный окурок. Перед ними висела лупа, увеличивавшая не только сами предметы, но и рукописные этикетки у каждого. «Дыхание», – гласила одна. «Любовь», – объявляла другая.

Лолли резко втянула в себя воздух. Вэл, не раздумывая, обернулась, автоматически поднимая меч. Кто‑то высокий и поджарый, похожий на баскетболиста, стоял у входа, а затем согнулся, чтобы пройти в дверной проем. Когда он выпрямился, прямые волосы, черные, как чернила, обрамляли его серовато‑зеленое лицо. Два выступающих вперед нижних резца торчали из челюсти, а их кончики впивались в мягкую верхнюю губу. Его глаза расширились, и в них появилось выражение, которое могло означать страх или ярость, но Вэл почувствовала, что ее завораживали черные радужки, припорошенные по краям золотом, как глаза у лягушки.

– Ну‑ну, – басовито прорычал тролль. – Что тут у нас? Пара грязных уличных девчонок.

Он сделал два шага к Вэл, и она неловко попятилась, путаясь в собственных ногах. Ее охватила паника.

Обутой в сапог ногой тролль подтолкнул бескостную тварь.

– Как я вижу, вы пробились мимо моего охранника. Невероятно!

На нем было застегнутое на пуговицы черное пальто, закрывавшее его от шеи до середины икр, а под ним – черные брюки, и это только подчеркивало шокирующе зеленый цвет кожи у потертых манжет и ворота, где ткань граничила с плотью. Кожа имела жуткий зеленый оттенок, как под медным браслетом, если его долго не снимать.

– И вы прихватили еще кое‑что из моего имущества.

От страха у Вэл перехватило дыхание, и она не могла пошевелиться. Девушка смотрела, как по клинку стекает млечная кровь, и чувствовала, что у нее снова начали дрожать руки.

– Только один человек знает про это место. Так что вам сказал Луис? – Тролль шагнул по направлению к ним, и его голос был тихим и яростным. – Он заставил вас пойти сюда? Он сказал, что здесь живет чудовище?

Вэл посмотрела на Лолли, но та была потрясена и молчала.

Тролль провел кончиком языка по своему резцу.

– Но чего Луис хотел добиться? Вот в чем вопрос. Хорошенько вас напугать? Хорошенько напугать меня? Или дать мне хорошенько пообедать? Вполне вероятно, что, по мнению Луиса, я захочу вас съесть. – Он помолчал, словно в ожидании, что они станут это отрицать, и продолжил: – Вы думаете, я захочу вас съесть?

Вэл подняла клинок.

– Да неужели? Подумать только! – Но тут его голос перешел в мощный рев: – Но, конечно, вы всего лишь пара неудачливых воришек.

Инстинкты Вэл одержали верх над разумом. Она бросилась к выходу – к троллю. Когда он потянулся за ней, она пригнулась, поднырнула под его руку и промчалась через полоски полиэтилена.