Элиза, заметив взгляд Майлза, очаровательно улыбнулась и помахала ему. В ответ он также устало поднял руку в приветственном жесте. Несмотря на свой скверный нрав, Элиза была весьма миловидна – роскошные золотые локоны, приятное лицо. Длинные ресницы серо-голубых глаз дразняще опускались, как только поблизости оказывался какой-нибудь мужчина. Майлзу она не нравилась, хотя он едва ли смог бы объяснить почему. Другие женщины частенько осуждали ее, считая избалованной, чванливой девчонкой, которая слишком привыкла все делать по-своему. Элиза уже успела сообщить всем о том, что ее муж, лейтенант кавалерии Союза штатов, несет службу в одном из фортов Аризоны. Она постоянно намекала, что будет лично распределять приглашения на балы и приемы, которые она собиралась устраивать по приезде на место. Майлз был рад, что Терезу подобные вещи совершенно не интересуют, на Розовом Холме он достаточно насмотрелся на все эти новомодные балы и чаепития во всем их великолепии.

Воспоминания о Розовом Холме заставили его перевести взгляд на Джули, чей небольшой фургон стоял за повозкой Элизы. Глядя на сестру, Майлз почувствовал прилив гордости. Господи, чего только не довелось испытать малышке за последние четыре года! Каждый раз, думая об этом, Майлз испытывал негодование. Его не было дома, когда мать уговорила Джули выйти замуж за этого мошенника, Вирджила Оутса, который клялся, что сумеет провезти хлопок с Розового Холма через федеральные посты и тем самым спасти их плантацию от разорения. Как раз перед этим Майлз был вынужден бежать. Всем в округе было известно, что Майлз отнюдь не симпатизировал южанам, а после того как он убил изнасиловавшего Джули подонка (сестра наверняка пострадала за политические взгляды Майлза), уже никакое жюри присяжных не могло гарантировать ему справедливого суда. Будь он на месте, то никогда бы не позволил Джули сесть на судно контрабандистов и отправиться на Бермуды, чтобы добраться до Англии и выйти замуж за Вирджила, Слава Богу, ей помешало причудливое стечение обстоятельств, и свадьба так и не состоялась.

Майлз заметил, с какой надеждой сестра наблюдала за фургоном Филда, который уже приближался к противоположному берегу. Даже облаченная в платье из простого серого муслина, Джули поражала редкой, необыкновенной красотой. Прямые черные волосы были заплетены в косы, но Майлз представил, как сегодня вечером она их расчешет и они окутают загадочной полутенью прелестное лицо, а ее изумрудные глаза будут блестеть, несмотря на усталость.

Но увидит ли он сегодня блеск ее глаз? Майлз в раздумье закусил губу. В последнее время он не раз замечал, что Джули все чаще пребывает в каком-то странном унынии. Началось это, припомнил Майлз, вскоре после того, как они, разорившись, покинули Брунсвик, штат Джорджия. Майлз тогда пребывал в каком-то горестном оцепенении и едва заметил, как зарделось от радости лицо сестры, когда стало известно, что колонну переселенцев поведет не кто иной, как Дерек Арнхардт, в которого Джули была влюблена. Конечно, прямо она об этом никогда не говорила, но в глубине души Майлз был в этом уверен.

Он вспомнил, как Дерек верхом на крупном золотом жеребце подъехал прямо к их фургону. Кто-то крикнул: «Это он старший колонны!» Все так ждали человека, который повел бы их на запад, прочь от невзгод Гражданской войны! Когда Майлз признал в их спасителе Дерека, он просто не мог в это поверить. Джули же вообще выглядела так, словно увидела привидение.

Майлз вскочил, чтобы пожать Дереку руку, и тут его ждало еще одно потрясение. Внезапно словно из-под земли вырос еще один всадник, в котором Майлз узнал своего кузена Томаса Кэрригана.