— Давайте побудем здесь еще немного.

— Кто-нибудь нас непременно хватится. Мы отсутствуем уже почти час.

— Да кому мы нужны? Все заняты.

— Ты идешь или нет?

Роберт сверху вниз уставился на брата, прижав руки к бокам. Александр всегда отличался чрезмерной серьезностью, даже когда пребывал в юном возрасте Найалла, но в последнее время он стал просто невыносим, обретя монашескую чопорность и строгость. Роберт задумался над произошедшими с братом переменами, особенно заметными с тех пор, когда он вернулся из Антрима. Поначалу он склонялся к мысли, что в этом виноват отец; вероятно, граф был слишком строг к сыну в его отсутствие. Но отец по-прежнему выглядел так, словно присутствие Александра и Томаса, самых послушных и спокойных из пяти его сыновей, доставляет ему необычайное удовольствие. И вдруг Роберт нашел ответ. Пока они с Эдвардом находились на воспитании в Ирландии, Александр обрел титул старшего сына. И теперь, когда он вернулся, брат, не исключено, счел себя незаслуженно оскорбленным. Но Роберт ничуть не жалел его. Александр еще не понимал, как ему повезло, что это не на него возлагаются все надежды семьи. Особенно, мрачно подумал Роберт, когда отец, кажется, вознамерился сделать все, чтобы не дать ему доказать, что он достоин подобной ответственности.

— Иди, если тебе так хочется, — сказал он, ложась на спину и закрывая глаза. — А я остаюсь.

— Вам тоже лучше пойти со мной, — заявил Александр, обращаясь к Томасу и Найаллу. — Если, конечно, не хотите отведать отцовского ремня.

Роберт приоткрыл один глаз, глядя, как Томас поднимается на ноги. Он ощутил, как в груди у него нарастает глухое недовольство, когда мальчишки вместе зашагали вниз по склону холма. Было время, когда Томас, как Найалл, готов был сделать все, что он скажет. Роберт опустил голову на траву, слушая, как жужжат пчелы, и жалея о том, что рядом нет Эдварда. Но брату, который был на год младше, оставалось еще шесть месяцев воспитания в приемной семье. Эдвард ловко управлялся с тренировочным мечом, карабкался по деревьям, как кошка, умел врать так, что никому и в голову не приходило подозревать его в обмане, и с радостью откликался на любой брошенный ему вызов. Без него было скучно.

Найалл подобрался поближе к брату.

— А мы что будем делать?

Спустя мгновение Роберт вскочил на ноги, решив, что не позволит Александру испортить себе такой день.

— Я научу тебя сражаться. — Подбежав к куче поваленных ветром деревьев, он ухватился за тонкую веточку и с силой потянул ее на себя, пока та не сломалась. Разломав ее на две части, Роберт оборвал с них листья и протянул длинную половинку брату. — Мы начнем упражняться прямо здесь. — Он кивнул на ровный участок земли. Вдалеке на восток маршировали высокие горы Каррика. Склоны их ближе к подножию поросли лесом, но верхушки деревьев стояли голыми. Роберт часто мысленно сравнивал их с лысыми стариками, выстроившимися в охранную цепь вокруг Тернберри. — Вот так, — он пошире расставил ноги и взялся за ветку обеими руками.

Найалл с серьезным выражением лица повторил движения брата. Колени его обтягивающих штанов были перепачканы зеленью.

Роберт медленно махнул прутиком в воздухе, направляя его в шею брату:

— А ты должен отбить мой удар.

Найалл отмахнулся от прутика Роберта.

— Слишком быстро. Действуй помедленнее и не спеши. Вот так. — Роберт вновь взмахнул веткой, держа ее прямо перед собой, а потом качнул круговым движением сначала в одну, а затем в другую сторону и поднял над головой.