Плюс у Насти, на мой взгляд, был лишь один — она была относительно немногословна. К этому выводу я пришёл после первого часа нашего с ней общения. И меня это очень даже устраивало. Мы изредка обменивались дежурными фразами, натужно улыбались друг другу. Иногда Воронцова отпускала какое-нибудь едкое замечание. По поведению Насти я довольно быстро понял, что она тоже не в восторге от того, что нас с ней хотели сделать парой. И это было просто замечательно, ведь если бы я ей понравился, задача бы усложнилась. Причём сильно.

Первая часть торжества прошла для меня скучно: торжественный ужин, поздравления молодых, вручение подарков гостями и всё, что с этим связано. Молодым, конечно, это было интересно, а вот нам с Воронцовой — не очень. Но отлучиться было нельзя, поэтому мы покорно всё это время просидели рядом с Аней и Глебом.

А вот после ужина начались танцы — здесь уже можно было немного поразвлечься. Я не был таким уж сторонником бальных танцев, но это в любом случае лучше, чем сидеть истуканом возле молодожёнов и слушать, как их все поздравляют.

Мы прошли в танцевальный зал. Ведущий торжества почти сразу же объявил танец молодожёнов. Оркестр заиграл вальс, и Глеб с Аней закружились в танце. Они были прекрасны, их танец был безупречным. Ребята, видимо, долго репетировали, потому что вальс им пришлось танцевать не венский, а классический, но они справились. И это было невероятно красиво.

Поле вальса молодожёнов объявили какой-то довольно быстрый танец, гости принялись танцевать, а Аня с Глебом — переводить дух. Они знали, что третий танец тоже будет их. А вот я не знал, что этот танец вместе с молодыми должны танцевать их свидетели — похоже, нам с Настей решили сделать сюрприз. Изюминкой третьего танца было то, что пары должны были меняться. Два раза.

Это казалось ведущему торжества забавной идеей, а вот мне не очень — не хотелось танцевать с Аней, я понимал, что Глебу всё равно будет не очень приятно на это смотреть. Да и бередить до конца не остывшее чувство Ани ко мне тоже не хотелось, ведь одно дело просто общаться с бывшей девушкой, другое — танцевать. Но выбора у нас не было.

Заиграла музыка, и мы двумя парами отправились в центр зала. Третий танец тоже был вальсом, но уже венским, танцевать его было проще. Впрочем, все Седовы-Белозерские ещё с детства обучались всем видам бальных танцев, поэтому при необходимости я мог станцевать и польку, и котильон. Хотя, конечно, не хотелось.

Начал танец я с Настей, мы танцевали молча, обменявшись лишь парой незначительных фраз в самом начале. Через минуту мы с Глебом поменялись партнёршами. И вот тут я ещё раз недобрым словом вспомнил того, кто придумал этот обмен.

Как и ни старался делать вид, что это лишь танец, держать Аню за талию и чувствовать её дыхание было непросто. И похоже, Аня испытывала те же проблемы — движения моей партнёрши по танцу казались скованными. Мы танцевали молча и лишь перед тем, как расстаться Аня негромко сказала:

— Благодарю за танец.

Я поблагодарил Аню в ответ, и ко мне вернулась Настя. И сразу всё стало проще. Точнее, я думал, что всё стало проще. Но я ошибся — едва мы закружились в танце, Воронцова неожиданно спросила меня:

— Каково это — танцевать со своей девушкой на её свадьбе?

Я аж сбился с ритма, услышав эти слова.

— Тебе не кажется, что спрашивать такое — не совсем корректно? — ответил я вопросом на вопрос.

— А твой друг знает, что ты спал с его невестой? — задала Воронцова ещё более провокационный вопрос.

— Это точно не твоё дело, — разозлившись, ответил я.