Через пять минут Илья вернулся на диван, но с планшетом. Он достал его из сейфа, куда спрятал все ценности, приютив незваную гостью. Просмотрел городскую криминальную хронику. Об убийстве «буржуя» в ней сообщалось вскользь. В городе-миллионнике за вечер произошло не одно преступление, и каждому не стали уделять внимание.

Тогда Бердников вышел на туристические порталы. Но мысль о путешествиях ушла на задний план, и он заскучал. Прилег. И снова уснул. Уже крепко.

Пробудился чуть ли не в одиннадцать. И тут же помчался на кухню, чтобы сделать себе завтрак. Есть хотелось нестерпимо.

Он взял глубокую чашку, разбил в нее яйца и стал взбивать. Омлет — это то, что Илья обычно ел на завтрак. Простой, с зеленью. Но сегодня он решил добавить к нему бекон и гренки.

— Как вкусно пахнет, — услышал Илья за спиной.

— Доброе утро, — поприветствовал он гостью, обернувшись.

— Доброе…

Лиза, потирая глаза, стояла в дверях. В футболке Ильи и, как ни странно, его носках.

— У меня ночью замерзли ноги, я понаглела и залезла в комод, — сказала госпожа Весенняя, поймав взгляд Бердникова.

— Вам они идут больше, — улыбнулся Илья. Лиза выбрала самые необычные носки, в горох. Эти носки ему кто-то подарил ради прикола. — Садитесь, сейчас будем кушать.

— Я в ванную сбегаю и вернусь. — И унеслась, уютно топоча по паркету обтянутыми махровым трикотажем ступнями.

А Илья разложил по тарелкам омлет и разлил по стаканам чай.

Госпожа Весенняя появилась вскоре. Плюхнулась на стул и начала жадно есть. Тоже проголодалась.

— Как спалось? — поинтересовался Илья.

— Отлично, — ответила она с набитым ртом.

— Лиза, а как вы смотрите на то, чтоб нам перейти на «ты»?

— Положительно, — прожевав, ответила госпожа Весенняя. — Очень вкусный омлет, спасибо, Илья.

— Мне кажется, ты не наелась. Хочешь, блинчиков испеку?

— А ты умеешь?

— Это только вам, женщинам, кажется, что холостяки могут лишь пельмени варить. Так будешь блины?

— Буду.

Бердников достал специальную муку и молоко. Быстро замесил тесто. На самом деле он был типичным холостяком и редко себе готовил. Питался в ресторанах или заказывал еду на дом. Но завтраки — это святое. Поэтому омлет и блины Илья готовить умел. А еще ленивые ватрушки. Но в последнее время даже их было лениво печь.

— Что тебе снилось? — спросил Илья, поставив сковородку разогреваться.

— Сначала какая-то снежная равнина, по которой я бежала и бежала. Мне было тревожно. Это замерзли ноги, поэтому и снился холод. А когда они согрелись, я видела океан. Он был таким же бескрайним, как снежная пустыня. Я плавала в нем, и это было приятно. — Лиза отхлебнула чаю. — Но и в плохом, и в хорошем сне я была одна. Как последний человек на Земле.

— То есть ты ничего не вспомнила?

— Абсолютно ничего, — тяжко вздохнула она.

— Не расстраивайся. Вернется к тебе память, надо только подождать.

— Нет у меня времени, Илья. Я в ледяной пустыне, которая благодаря тебе стала теплым океаном. Мне комфортно у тебя… С тобой… Но я все равно чувствую себя как последний человек на Земле. У меня нет родителей, родственников, мужа, детей, друзей. Хотя они наверняка есть. Кто-то да есть. Пусть не муж или ребенок, но тетя, дядя, лучшая подруга…

И потянула ко рту кулак, чтобы куснуть костяшку указательного пальца. Илья перехватил ее руку, легонько сжал, ободряя Лизу.

— Вчера я звонил господину Лившицу, — сказал он.