– Я знаю. Я имею в виду, могли ли гоблины додуматься до этого самостоятельно? Я так не думаю. Мы должны поймать Кривда и выяснить, кто стоит за этим побегом.

Жеребкинс установил соединение с камерой наблюдения за Кобой Опал в клинике Аргона.

– Хочу проверить, остаётся ли Опал Кобой по-прежнему в коме. Только она способна придумать подобный план.

Через минуту кентавр развернулся вместе с креслом лицом к Круту.

– Она все ещё в царстве грёз. Не знаю, хорошо это или плохо. Мне совсем не хочется, чтобы Опал оказалась на свободе, но в этом случае, по крайней мере, мы знали бы, с кем имеем дело.

В голову Элфи вдруг пришла мысль, от которой кровь отхлынула от лица.

– Вы же не думаете, что это сделал он, верно? Не думаете, что за всем этим стоит Артемис Фаул?

– Определённо нет, – уверенно произнёс Жеребкинс. – Только не вершок. Это невозможно!

Крут был менее убеждён в этом.

– На твоём месте я не стал бы так часто бросаться словом «невозможно». Элфи, как только мы поймаем Кривца, я хочу, чтобы ты, вооружившись следящим оборудованием, в течение пары дней приглядывала за мальчишкой. Так, на всякий случай.

– Слушаюсь, сэр.

– Теперь ты, Жеребкинс. Я даю разрешение на усиленное наблюдение. Не стесняйся, делай все, что понадобится. Я хочу услышать каждый разговор Артемиса, увидеть каждую букву в его сообщениях.

– Джулиус, я лично контролировал стирание его памяти. Работа была выполнена безупречно. Я высосал из него воспоминания о волшебном народце чище, чем гоблин высасывает ракушку улитки. Он не вспомнит нас, даже если мы начнём отплясывать канкан у его двери. Чтобы его память восстановилась хотя бы частично, необходимо что-то вроде скрытого детонатора.

Крут очень не любил, когда ему перечат.

– Во-первых, не называй меня Джулиусом. Во-вторых, делай, что сказано, жеребчик, или я урежу твой бюджет. И в-третьих, во имя Фронда, скажи, что такое канкан?

Жеребкинс закатил глаза.

– Забудь. Я организую усиленное наблюдение.

– Мудрое решение, – сказал Крут, снимая вибрирующий телефон с ремня.

В течение нескольких секунд он слушал собеседника, лишь изредка бурча что-то утвердительное в микрофон. Окончив разговор, майор снова обратился к Элфи и Жеребкинсу:

– Пока забудьте о Фауле. Труба нашёл генерала Кривца. Он в шахте Е37. Элфи, пойдёшь со мной. Жеребкинс, догоняй нас на техническом шаттле. Похоже, генералу захотелось поговорить.

Гавань уже начинала просыпаться для утренней торговли. Хотя называть это время утром не совсем точно, потому что под землёй есть только искусственное освещение. По человеческим стандартам Гавань можно считать посёлком, население которого не превышает десяти тысяч жителей. По стандартам подземных жителей Гавань была огромной метрополией со времени существования первой Атлантиды, большая часть которой сейчас была погребена под трехэтажной пусковой площадкой шаттлов в новой Атлантиде.

Полицейская машина майора Крута продиралась сквозь пробки часа пик, излучаемое машиной магнитное поле автоматически перемещало стоявшие на пути машины на полосы более медленного движения. Элфи и Крут сидели на заднем сиденье и старались не думать о предстоящем путешествии. Ситуация с каждой минутой становилась все более загадочной. Сначала Кривец сбежал из тюрьмы, потом его жучок-шпион вдруг включился, и, наконец, генерал изъявил желание поговорить с майором Крутом.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Крут.

Он был хорошим командиром, в частности благодаря тому, что с уважением относился к мнению подчинённых офицеров.