Людмила подлетела к поляне со стороны огней, начала снижаться, сбросила скорость — впрочем, нельзя сказать, что У-2 мчался вперед, точно ветер. В последний момент огни исчезли: их, наверное, специально маскировали, чтобы они были не заметны с земли. Сердце отчаянно забилось у Людмилы в груди, а в следующее мгновение ее самолетик сел и покатил по полю. Людмила нажала на тормоза, чем дольше биплан не останавливается, тем больше опасность, что колесо застрянет в какой-нибудь ямке, и У-2 перевернется. К счастью, через несколько метров он остановился.

Какие-то люди — черные тени на фоне еще более черной ночи — подбежали к «кукурузнику» и окружили его еще до того, как перестал вращаться пропеллер.

— Вы привезли нам подарки, товарищ? — крикнул кто-то.

— Привезла, — ответила Людмила и услышала перешептывание: «Женщина!» Впрочем, она к этому уже привыкла; с презрительным отношением ей приходилось сталкиваться с того самого момента, как она записалась в Красную армию. Однако партизаны гораздо реже, чем военные на базах, позволяли себе насмешливые высказывания в ее адрес. Среди них было много женщин, и мужчины давно поняли, что они умеют отлично сражаться.

Людмила выбралась из кабины и поставила ногу на ступеньку слева от фюзеляжа, чтобы забраться на заднее сидение самолета. Не теряя времени, она начала передавать партизанам коробки.

— Вот, товарищи, ваши подарки, — проговорила она. — Винтовки с боеприпасами… автоматы с боеприпасами.

— Оружие это, конечно, хорошо, только его у нас сколько хочешь, — сказал кто-то. — В следующий раз, когда прилетите, товарищ пилот, привезите побольше патронов. Вот их нам не хватает, расходуются просто страсть!

Людмила услышала сдержанный хохот партизан.

— А боеприпасы для немецких винтовок и пулеметов имеется? — крикнул кто-то из-за спин окруживших У-2 партизан. — Мы не можем их использовать по-настоящему, патронов мало.

Людмила вытащила холщовый мешок, в котором что-то звякнуло. Партизаны удовлетворенно загомонили, кое-кто от радости даже пару раз хлопнул в ладоши.

— Меня просили предать вам, — заявила Людмила, — чтобы вы не ждали, что мы будем каждый раз доставлять боеприпасы для немецкого оружия. Мы ведь их не делаем, приходится организовать специальные рейды, чтобы пополнить запасы. Да и производство боеприпасов для наших собственных винтовок и автоматов тоже дело не простое.

— Плохо, — сказал тот, кто спросил про немецкое оружие. — «Маузер» не слишком хорошая винтовка — бьет, конечно, точно, но уж больно он не скорострельный и неудобный — а вот пулеметы у них отличные.

— Может быть, мы сможем обменяться, — сказал партизан, который первым поздоровался с Людмилой. — Около Конотопа воюет отряд немецких партизан, у них, в основном, наше оружие.

Эти несколько слов очень точно характеризовали сложную ситуацию, в которой оказался Советский Союз. Конотоп, расположенный примерно в ста километрах к востоку от Киева, родного города Людмилы, захватили немцы. Теперь там хозяйничали ящеры. Когда же советские рабочие и крестьяне смогут вернуть себе свою родную землю?

Людмила начала передавать партизанам картонные тубы и банки с клеем.

— Вот, берите, товарищи. Войны выигрываются не только оружием, я привезла вам плакаты Ефимова и Кукрыниксов.

Со всех сторон послышались радостные возгласы партизан. Газеты здесь, в основном, расхваливали идеологию нацистов, а когда пришли ящеры, в них появилась пропаганда их идей.