Лифтовые холлы располагались с противоположной стороны корпуса, поэтому пришлось подниматься пешком по лестничным трапам. Трапы представляли собой бурые от огромных пятен ржавчины металлические лестницы с узкими пролетами. Они оказались загажены еще больше, чем лифты и внутренние коридоры: когда в третьем классе засорялась канализация, быдловатые пассажиры использовали их в качестве сортиров. Стены лестничных маршей были так густо изрисованы светящимися в полумраке непристойными надписями и граффити, что невозможно было определить их первоначальный цвет. На паре пролетов барахлили генераторы искусственной гравитации, поэтому ступеньки уходили из-под ног и передвигаться здесь можно было, только перебирая руками по грязным перилам.

Они преодолели уже четыре уровня, когда снизу послышался дробный грохот башмаков бегущих людей. Рысь посмотрела на Песца, тот кивнул ей и, оттолкнувшись руками от перил, а левой ногой от пола, одним движением взлетел вверх по стене. В то же мгновение Света не моргнув глазом перешла на такой темповый рисунок шага, который создавал впечатление, будто вверх по ступеням по-прежнему движутся двое.

Родим уцепился пальцами за крупные ячейки вентиляционной решетки, вжался в металлический такелаж под потолком на высоте четырех метров, надежно заклинив свое тело в образованном потолком и стеной углу, и тихонько стукнул ногой по плафону освещения в том месте, где из патрона выходил электрический шнур. Плафон замигал, потом погас, и пролет трапа погрузился в серые сумерки. В принципе света, просачивавшегося с лестниц сверху и снизу, было вполне достаточно, чтобы не спотыкаться, да и на фоне потолка Родим, зацепившийся за решетку вентиляции и опершийся носком ботинка на потухший плафон, выделялся внушительной темной кляксой, так что разглядеть его было довольно просто. Если глядеть. Но кто же будет смотреть вверх в такой спешке, да еще когда и ступеньки в полутьме разглядеть надо, и задние в спину дышат, перед глазами маячат спины передних, а в крови бурлят и требуют молодецких подвигов дрянное виски и «черный одуванчик»?..

Преследователи нагнали Рысь спустя всего два пролета. Хичеров было полдюжины — все в косых кожаных куртках и высоких подкованных сапогах с острыми носами, патлатые, немытые и с растрепанными бородами. Видимо, это была единая банда, члены которой старались как можно больше походить друг на друга. Обиженный Рысью громила трусил позади, морщась от боли при каждом шаге.

Светлана ждала их на лестничной площадке, развернувшись к ним лицом и заложив руки за спину. Радостно загомонив, великовозрастные балбесы высыпали на площадку, охватывая ее медленно сжимающимся полукругом.

— Их вроде двое должно быть, — озабоченно произнес вдруг один из наркоманов и завертел головой в поисках спутника девушки.

— Еще дозу прими, — посоветовала Рысь. — Тогда в глазах не то что двоиться — четвериться начнет.

— Крутая стерва, — одобрительно осклабился один из хичеров — тот, что бежал по лестнице первым. — Ты зачем нашему корешу больно сделала, рыжая?

— Всем, кто трогает меня без моего согласия, я делаю больно, — пояснила Рысь, не спуская с него взгляда. Этот тип в темных очках выглядел наиболее серьезным противником из всей шестерки.

— О! Уважаю, леди. — Очкастый изобразил шутовской полупоклон. — Ну, значит, мы не станем вас трогать без разрешения. Верно, пацаны?

Хичеры неуверенно заржали, не понимая, куда он клонит.