— Офицер на палубе! — заорал охранявший штаб гренадер, стоило ему только появиться в просторной, с экранами и пультами операторов БПЛА комнате.

— Вольно, вольно…

Ирлмайер с горечью подумал, что сюда новости еще не дошли — здесь он всесильный шеф четвертого управления. Оставаться в этом качестве ему еще недолго: наверняка Кригмайер подыскивает место. Учитывая его звание — генерал-лейтенант сил полиции Рейха, — место будет высоким, даже почетным, но при этом мало чего значащим. Его могут отправить в Латинскую Америку или в Бурскую Конфедерацию… налаживать связи с тамошними спецслужбами. Или могут отправить в Интерпол с мыслью выдвинуть его на должность генерального директора, когда будут выборы. Могут поставить на кадры… нет, на кадры не поставят. Кригмайер не дурак, он никогда не сделает такой ошибки, как отдать врагу кадры.

Как же так… как же так…

В углу тикали старинные, с гирями часы. На них зловеще потрескивал дозиметр…

Пожилой, бородатый, чем-то похожий на Деница офицер оторвался от оперативной карты, выведенной на огромном прозрачном экране, перекрывавшем центр комнаты с пола до потолка, подошел, отдал честь, но руки не протянул.

— Капитан цур зее, барон Людвиг фон унд цу Зинненберг к вашим услугам.

— Генерал-лейтенант сил полиции Манфред Ирлмайер. Срочное задание, Личный приказ. — С этими словами Ирлмайер протянул запечатанный пакет.

— Майн Готт. У нас нет людей. Совершенно нет. Только вертолеты.

— Люди у меня есть, капитан, — сказал Ирлмайер, принужденно улыбнувшись, — люди у меня есть…

— Хайне! — крикнул капитан, перекрывая своим густым басом рабочий гул штаба. — Нам нужен еще один беспилотник…

14 августа 2014 года

Средиземное море

Ударный авианосец «Николай Первый»

Крюк зацепился за трос аэрофинишера, погасив скорость до нуля. Нас качнуло вперед…

Матросы палубной команды в разноцветных жилетах (каждый цвет соответствует выполняемым на палубе функциям) бросились к самолету. Нужно было поставить стопоры на вооружение, визуально проверить состояние самолета после перелета, в частности отсутствие утечек из подвесных баков, убрать самолет с полосы: зацепить за крюк тягача и препроводить к лифту. Дел было по горло…

Пошла вниз, опускаясь на палубу, узкая лестница.

— Благодарю, господа… — Я по очереди ткнул кулаком о кулак летчика и специалиста по вооружениям. Пожать руку в перчатке было затруднительно…

Это был уникальный в своем роде самолет. Обычно учебные самолеты бывают двухместными, этот же был четырехместным. Сделанный на основе истребителя-бомбардировщика «С34», он был единственным в палубной эскадрилье учебным самолетом такого класса и использовался в основном не для учебы, а для перевозки начальствующего состава с приличествующей этому делу скоростью. Сиречь меня, я в данном случае — начальствующий состав. Хоть, по правде говоря, и облажавшийся по всем статьям.

Первый, кого я встретил на палубе, — не летный командир, не врач, а дозиметрист. Недобрая примета нового времени…

— Чисто, господин адмирал, — объявил он, поводя вокруг меня потрескивающим аппаратом, и принялся за самолет.

Несколько человек стояли вдалеке на палубе. Я заметил, что дежурная четверка усиления, стоящая на палубе в полной боевой: два самолета с ракетами «воздух — воздух» и два — с ПКР[6] — были накрыты тончайшей одноразовой пленкой — укрытием, чтобы не собрать на себе радиоактивные осадки и не потребовать полной дезактивации.