— Да вы… вы издеваетесь надо мной? — задохнулся юный обольститель.

— Да нет же, уверяю вас… — трясясь от смеха, едва произнесла красавица.

— Не нужно уверений. К несчастью, это так… Вы не принимаете меня всерьез… Ни единого знака расположения от вас… — с грустной надеждой канючил опустивший крылышки голубок.

— Неблагодарный! А кто же нашел для вас комнату у этой опасной вдовы?

— Что ж говорить теперь о моем жилье?

— Вам там не нравится? Меня это очень огорчает, — поворачивает разговор опытная в амурных делах Соня.

— Дело не в этом.

— А в чем же?

— Вы обещали зайти в гости, но так ни разу и не пришли! Почему?

— Мне это нелегко, я не слишком уверена в себе…

Франсуа опять понесло на седьмое небо:

— Соня — вы моя любимая, моя жизнь, моя милая, моя единственная… Соня…

Молодой женщине пришлось довольно ощутимо похлопать его по руке — без шлепков Франсуа, видимо, в последнее время просто не мог жить.

— Прошу вас, Франсуа…

Лепито схватил ее за руку.

— Обещайте прийти ко мне в гости!

Она попыталась вырваться.

— Вы с ума сошли! А вдруг нас увидят?

— Пусть видят! — клерка несло.

— Ладно, ладно, обещаю.

— Нет, скажите: я клянусь!

— Клянусь!

Франсуа отпустил руку мадам Парнак.

— Мне бы следовало рассердиться, — без всякого раздражения заметила она.

— Но вы не можете сердиться на меня, потому что в глубине души понимаете, как я люблю вас, как я вас обожаю, как я преклоняюсь перед вами…

Соня поспешила оборвать эти излияния.

— Франсуа, милый, вам давно надо быть в конторе…

— Я подчиняюсь, потому что люблю вас, и ухожу, потому что спешу исполнить ваше желание!

Лепито оставил молодую женщину и танцующими, легкими шагами двинулся серединой улицы обратно. Встретившийся ему настоятель храма Сен-Жеро поначалу опешил от такого способа передвижения, потом окинул Франсуа весьма суровым взглядом, призывая к порядку. Клерк его даже не заметил: Соня его любит! Все сомнения рассеялись сегодня как легкие облачка в летнем небе. Она будет принадлежать ему! Что его ждет впереди, молодого человека нимало не заботило. Он был счастлив сегодня и, наверное, навсегда. Франсуа вошел в сад мэтра Парнака, танцуя фарандолу на манер пастушка Ватто. Он уже собирался взлететь на крыльцо, как вдруг знакомый резкий голос словно пригвоздил его к месту.

— Мсье Лепито?

Франсуа испуганно обернулся. Дезире Парнак жег его взглядом.

— Мсье Лепито, как только вам надоест изображать клоуна — кстати, по-моему, это занятие вовсе не обязательно для клерка нотариуса, — будьте любезны зайти в мой кабинет. Я вас там подожду.

Столь внезапно отрезвленный, Франсуа с видом побитой собаки вошел в контору. Не поднимая глаз, он сообщил Антуану, что мсье Дезире засек его пляшущим в саду и требует теперь вот пред светлые очи. Старший клерк воззрился на него круглыми от изумления глазами.

— Танцевали в саду?! М-м… любопытно… С кем же это вы… танцевали?

— Один! — скромно сказал Франсуа.

— Один?! Но… почему?

— Потому что она меня любит!

Ремуйе просиял.

— Не может быть!

— Честное слово!

— Но тогда, стало быть, ваши дела идут лучше некуда?

— По-моему, да.