|
По большей части, в этом была повинная темная магия, поняла Ферил, заметив на земле выжженные идеальные круги и стволы, полностью лишенные коры. Она достаточно долго путешествовала с великим волшебником Палином Маджере, чтобы узнать следы некоторых заклинаний. Но ответственность несли и другие силы; она заметила пятна обгоревшей коры и места, где топоры глубоко врубались в клены и вязы. К западу, она увидела обугленные остатки нескольких хижин. К югу от хижин были большие земляные и каменные курганы, помеченные резными обветренными шестами. Она подозревала, что это были братские могилы, за которыми не ухаживали несколько месяцев, и в которых, скорее всего, покоились останки многих эльфов Квалинести. Она подумывала остановиться, чтобы отдать дань уважения павшим, но не захотела задерживаться в этом неприветливом месте. Чем скорее она снова очутится в живой части леса, тем лучше будет себя чувствовать.
Ближе к вечеру, она оставила унылый лес и бежала по охотничьей тропинке. Часть леса, через которую она сейчас следовала, была очень старой. Гигантские сосны вытянулись больше чем на шестьдесят метров в облачное небо, и вокруг росли дубы обхватом с небольшой дом. Ферил была несколько лет назад в квалинестийских лесах вместе с Палином, когда те еще были под властью великой драконицы Берил. Она своими собственными глазами видела, как драконица использовала магию, чтобы состарить деревья и покрыть каждый клочок земли чем-нибудь растущим. Эта искаженная растительность была надругательством над природой, знала Ферил, но вынуждена была признать — тогда и теперь — что ей это отчасти нравилось. Хотя великая драконица была мертва, Ферил радовалась, что колоссальные деревья уцелели. Если бы только люди и разные существа оставили в покое драконьи леса, подумала она. Если бы только они не уничтожали все… Внезапно она остановилась, услышав какой-то шум позади плотного ряда тополей. Ферил упала на живот и поползла вперед, аромат травы и тучной земли под ней пьянил. Она заметила, что запахи отвлекают ее, и пришлось приложить определенные усилия, чтобы заставить свои чувства пройти сквозь землю, мимо тополей, вниз по небольшому склону и через поляну, разрезанную рукавом реки Белая Ярость. Люди, которых она искала, должны быть здесь, на дальней стороне реки. Выглядевшие маленькими из-за расстояния, они стояли в растущих тенях чащи кленов и платанов. Садившееся солнце освещало их темную броню, сверкавшую на фоне высокой травы и реки, заставляя пенящуюся у берегов мутную воду искриться золотом. Там было четырнадцать неракских рыцарей, те, кого она выслеживала, встретились с другими. Слабая сила, насколько можно это было сказать о рыцарях, и только на некоторых из них были традиционные тяжелые черные латы Ордена. Двинувшись между тополей к гребню склона, она смогла разглядеть больше деталей. На наплечниках, нагрудниках и прислоненных к стволам деревьев щитах росли лилии. На половине были кожаные куртки с приклепанными к ним пластинами черного металла — эти не были рыцарями, возможно, их разведчиками или шпионами, а может, убийцами или ищейками. Пока она наблюдала, еще один рыцарь присоединился к группе, наводя на мысль, что еще больше их может быть в лагере позади деревьев. «Уже пятнадцать», — прошептала она. — «Я обнаружила целое гнездо гадюк». Вновь прибывший был крупнее остальных и носил вороненую броню — тонкий черный металл, который был нагрет, чтобы придать ему голубой отлив. На его латах вместо лилий были черепа, так что Ферил решила, что он был священником и, несомненно, их командиром; остальные явно подчинялись ему. У всех них были латные рукавицы и либо тяжелые кожаные ботинки, либо субботки, ботинки, покрытые пластинчатыми сегментами. На них были черные плащи и шлемы с забралами, некоторые из которых покоились на земле, рядом со щитами. Их лица блестели от пота. Среди последователей Золотой Луны была соламнийский рыцарь Фиона. |
