Одна темная бровь недоверчиво поднялась.

– Так вы предлагаете мне уволить вас?

– Нет! Я хочу сказать… нет, мне нужна эта работа. И я уверена, что больше подхожу на эту должность, чем миссис Ратбон. Со временем я смогу доказать это. И тогда у меня больше не будет трудностей.

Лорд Брант нахмурился. Несколько долгих мгновений он изучал ее лицо. Затем повернулся, собираясь уходить.

– Вам больше не нужно тревожиться, миссис Темпл, – бросил он через плечо. – Завтра я сам все улажу.

– Как! – Тори кинулась вслед за ним. Схватив его за рукав, она заставила его повернуться. – Вам не надо вмешиваться! От этого будет только хуже!

– Что ж, подождем и увидим.

– И что вы собираетесь предпринять?

– Завтра утром в десять, – сказал он, игнорируя ее вопрос. – Позаботьтесь, чтобы собрались все слуги. Я буду вам признателен, если со временем вы подыщете другую кухарку.

Тори проводила глазами высокую фигуру графа, удалявшуюся вверх по лестнице, – он возвращался в столовую. Господи, зачем она наговорила ему все это? Она теперь не сомкнет глаз, пока не узнает, что он задумал.

Обед провалился, но, сидя с сигарой и бренди в кругу друзей, Корд не мог избавиться от веселого изумления. Он застал Викторию в неприбранном виде, с измазанным мукой носом, с лицом, окруженным колечками растрепавшихся волос, а это почти стоило ужасной еды.

И в таких обстоятельствах она имела мужество прямо высказать ему все, что думает, просто поразительно. Все-таки она совершенно удивительная.

Блюда никуда не годились, но общество собралось приятное. Хотя его добрый друг Шеффилд смеялся несколько громче, чем обычно, а юный Перси Чезвик явно перебрал, было видно, что гости получают удовольствие.

Пендлтон, как всегда, являл собой пример истинного Джентльмена.

– В ближайшие дни я жду курьера, – сказал он, когда джентльмены покончили с бренди и готовились присоединиться к дамам в гостиной. – Надеюсь узнать что-нибудь новое о вашем кузене. Корд заволновался.

– Как вы считаете, ваш человек мог узнать, в какой тюрьме его содержат?

– Макс Брадли – лучший специалист в делах такого рода. Если кто-нибудь и способен разузнать, где капитан Шарп, то это он.

– Тогда я буду ждать от вас известий, полковник.

Пендлтон кивнул и отошел, оставив Корда в большей надежде, чем когда-либо раньше. Когда Корд вернулся к гостям, к нему неуверенно подошел Персивал Чезвик, приятель мужа Сары, Джонатана.

– Должен признаться вам, милорд, что я влюбился, совершенно потерял голову. – Перси завращал глазами. – Боже, никогда в жизни я не видел такого лица. Совершенно ангельское. Когда она улыбается, клянусь, у меня сердце почти перестает биться. И она здесь, под вашей крышей. Скажите мне, кто она?

Клер. Несомненно. Достаточно было взглянуть на ошеломленное лицо юного Перси, чтобы прийти к такому заключению.

– Ее зовут Клер, но боюсь, она не для вас. Возможно, вы не заметили, но девушка служанка. Она невинный ребенок, Чез, не из тех, с кем можно раз-другой приятно провести время, а ваш отец вряд ли одобрит брак с горничной.

Перси выглянул в холл, но Клер там уже не было. Вообще говорить о женщинах было не в характере этого молодого человека. Корд решил, что выпитое вино придало ему смелости.

В каком-то смысле досадно, что молодые люди оказались настолько разделены сословными предрассудками. Персивал Чезвик, подобно Клер, принадлежал к редкостному племени наивных мечтателей, витающих в облаках.