Он не желал слышать никакой критики в адрес Дорис — она ведь его жена, в конце концов, — и надо отдать должное Флоре: она не стала выплескивать на него свой гнев. Когда они поглощали закуски, она лишь сказала, что Дорис ее уволила и она теперь без работы.

— Увольнять она умеет, — осторожно проговорил Барли. — Она даже Грейс уволила.

И рассмеялся. Он поинтересовался у Флоры причиной. Должна же быть какая-то причина? Наверное, она что-то не так сделала. Росс, например, отказался худеть. Будь у него хотя бы немного самодисциплины, он похудел бы как минимум на фунт. Так в чем дело? — Я была в белом платье на вашей свадьбе, и мои ноги лучше, чем у нее, — быстро ответила Флора. — Я переплюнула невесту.

Барли автоматически посмотрел вниз, чтобы убедиться, так ли это. Ноги действительно оказались стройными, хорошей формы, возможно, чуть полнее в икрах, чем у Дорис. У Дорис ноги очень длинные, но, на его взгляд, слишком худые. И, кроме того, у Флоры очаровательные коленки.

— Перестань! — сказал Барли. — Это же полнейшая чушь.

— И ты слишком долго на меня смотрел, — продолжила Флора, — а она это заметила.

— Ты была такой очаровательной, — беспомощно пробормотал Барли. — Но почему сейчас? Если ты права и причина именно в этом, то почему она так долго выжидала, почему не уволила тебя сразу?

— Потому что хотела найти кого-нибудь на мое место, и думает, что нашла, — сообщила Флора. — Только это не так. С Джасмин Орбакл я вместе училась в художественном колледже. Сейчас она работает в компании «Булгари», а до этого занималась изучением древних украшений. Я ее предупредила, так что теперь она никуда не уйдет, и это означает, что у Дорис никого нет.

— О Господи! — Трудно сказать, на чьей он был стороне. — Это плохо.

— Это особенно плохо потому, что скоро шоу в поддержку присуждения Лидбеттеру премии Тернера всех перестанут интересовать. А он ее просто-напросто не получит. Публика сыта по горло всей этой помойной культурой. А критики согласятся с мнением публики. Будет колоссальный провал, и у Дорис целых три программы пойдут коту под хвост.

— Каждый может иногда допускать ошибки, — заметил Барли. — Как правило, шоу на высоте. Поэтому у него такой успех.

— Благодаря мне, — отрезала Флора. — А вовсе не Дорис. Дорис хороша тем, что знает всех и вся в мире искусства, но она не способна отличить хорошую картину от хвоста автобуса. Она висит на волоске. Ты знаешь об этом?

У Барли отвисла челюсть. Официант спросил, все ли в порядке. Барли сказал, что да, все хорошо.

— На нее многие точат зубы, — продолжала Флора. — А со временем врагов может стать еще больше. Она не единственная, кто ждет лишь удобного предлога, чтобы уволить человека. Штука в том, что она нуждается во мне, и я хочу, чтобы ты ей это сказал. Ради нее же самой. Потому что и к Дорис можно очень хорошо относиться, хотя она и чудовище.

Барли сказал, что ему это хорошо известно. Флора заметила, как странно мы относимся к людям, которых любим. Мы редко любим их за то, что они хорошие люди. За исключением разве что Грейс. Она, Флора, глаза выплакала, когда их с Барли брак распался, и ездила к Грейс в тюрьму, но Грейс отказалась ее видеть.

— Она вообще никого не желала видеть, — ответил Барли.

— Я молюсь за нее, — сказала Флора.

— Продолжай в том же духе, — посоветовал Барли.