|
И там были тяжелые бои, в которых принимал участие и наш пленник. Все закончилось тем, что копты, боровшиеся вместе с Могасом, были разгромлены, сам же Могас – убит, так как отказался спастись бегством. Его дочь Хелиодора захвачена в плен вместе с другими коптскими женщинами. – А дальше? – с трудом выговорил я. – Дальше, генерал, ее привели к эмиру Мустафе, который заметил ее красоту и решил сделать ее своей наложницей. Однако в ответ на ее мольбы, будучи, по словам пленного, милосердным человеком, он дал ей неделю на оплакивание павшего отца, прежде чем она войдет в его гарем. Но самого худшего, – добавил он поспешно, – не произошло. Так что Не прошло и недели, в течение которой пленники двигались вниз, вдоль Нила, как она заколола евнуха, сторожившего ее, и сбежала. – Благодарение Богу! – сказал я. – Но почему, Джодд, этот человек уверен, что это была именно Хелиодора? – А вот почему! Все знали ее как дочь Могаса, одного из тех, кого почитали египтяне. Кроме того, среди мусульманских солдат ее называли «госпожой с раковинами» из за некоего ожерелья, которое она носила и которое вы должны помнить. – Дальше что? – спросил я. – Только то, что Мустафа был страшно рассержен тем, что потерял ее, и по этой причине целую роту солдат били палками по пяткам. Кроме того, он остановил свою армию и предложил за поимку беглянки награду. В течение двух дней они охотились за нею, но не нашли никого, кроме мертвецов в обысканных могилах. Затем эмир вернулся в низовья Нила. На этом рассказ закончился. – Пошлите сейчас же ко мне этого пленного, Джодд, вместе с переводчиком. Я хочу сам поговорить с ним. – Боюсь, что он не в состоянии прийти, генерал. – В таком случае я сам пойду к нему. Ведите меня, Мартина. – Тогда вам придется идти далеко, генерал, так как час назад он умер. Его товарищи сейчас готовят его к похоронам. – Джодд, – сердито проговорил я. – Эти люди находятся в наших руках уже несколько недель. Как могло случиться, что вы всего этого не узнали раньше? Вы же получили мои приказания по этому поводу! – Потому, генерал, что пока они не узнали, что их освободят, ни один из пленных не говорил нам ни слова. Как ни строго допрашивали их, они все твердили, что не станут нарушать свою присягу, что они предпочитают смерть. Один раз я уже спрашивал этого самого человека о Египте, и он отвечал мне, что никогда там не бывал. – Успокойтесь, Олаф, – вмешалась Мартина, – так как вряд ли он мог вам сообщить что нибудь новое. – Вероятно, вы правы, – ответил я. – Но все же я мог бы выиграть несколько дней. Зная обо всем этом, я бы уже отправился в Египет на поиски Хелиодоры. – Успокойтесь, говорю вам, – продолжала Мартина. – Все равно вы не смогли бы сделать этого до тех пор, пока не был подписан мир. Вы не смогли бы поступить вопреки вашей присяге и вашим обязанностям. – Это так, – согласился я со вздохом. – Олаф! – обратилась ко мне Мартина вечером того же дня, после того как Джодд оставил нас. – Вы сказали, что отправляетесь в Египет. Как вы это сделаете? Будучи слепым генералом империи, недавно разгромившим войска могучего халифа Востока, как вы можете рассчитывать на теплый прием в Египте? Кроме того, хорошо ли вас примет эмир Мустафа, правящий там, когда узнает, что вы прибыли на поиски женщины, сбежавшей недавно из его гарема? Да он просто в тот же день предложит вам выбор между смертью и Кораном! Олаф, ваше намерение – безумство! – Может быть, Мартина. Но я все равно отправлюсь на поиски Хелиодоры. – Если Хелиодора еще жива, своей смертью вы ей не поможете, а если мертва, то время для нее уже ничего не значит, и она может еще немного подождать вас. – Я все равно отправлюсь, Мартина. |
