|
Теперь все трое с живостью обернулись ко мне, исключая Фрейдису, которая молча стояла возле огня и слушала наш разговор. Все в один голос стали спрашивать, нашел ли я там что нибудь. – Ну да! – ответил я. – Я обнаружил там Странника, мужчину, выглядевшего весьма благородно. – И я принялся описывать увиденное. – Бог с ним, с этим мертвым Странником, – перебила меня Идуна. – Ожерелье вы нашли? – Да, я нашел ожерелье. Вот оно! – И я положил на стол великолепное ожерелье. Затем я внезапно потерял дар речи, так как впервые заметил, что вокруг цепочки были обернуты три сломанные золотые нити. И я вспомнил, как во сне видел прекрасную женщину, разрывающую эти нити, когда она отдавала половину ожерелья мужчине, в облике которого, как мне тогда казалось, пребывал я. От этого я так испугался, что не мог выговорить ни слова. – О! – воскликнула Идуна. – Оно же прелестно, прелестно! О, Олаф, спасибо вам! – И она обвила мою шею руками и поцеловала – на этот раз искренне. Затем она, схватив ожерелье, застегнула его вокруг своей шеи. – Стойте! – встрепенулся я, приходя в себя. – Мне кажется, вам лучше не прикасаться к этим драгоценностям! Идуна, я видел во сне, что они не принесут вам счастья, так же как любой другой женщине, кроме той единственной, которой предназначены. Темнолицая Фрейдиса посмотрела на меня, затем опустила глаза, продолжая слушать наш разговор. – Вы видели сон! – фыркнула Идуна. – Меня мало заботит, что вам приснилось. Меня волнует только ожерелье, и все несчастья в мире не остановят меня! При этих словах Фрейдиса подняла глаза, а Стейнар по прежнему смотрел себе под ноги. – Вы нашли еще что нибудь? – поинтересовался Рагнар, перебив Идуну. – Да, братец, вот это! – И я достал из под плаща меч Странника. – Превосходное оружие! – одобрил Рагнар после того, как осмотрел его. – Хотя и несколько тяжеловато для своей длины, а бронза напоминает ту, что находят в могильных курганах. Оно, кажется, изрядно применялось в деле и, смею вас заверить, из многих выпустило дух. Посмотрите, как выполнена рукоять из золота! Действительно, это замечательное оружие, стоящее больше всех ожерелий мира. Но расскажите обо всем подробно! И я поведал им обо всем, а когда упомянул о статуэтках, которые мы видели стоящими у гроба, Идуна, уделявшая рассказу мало внимания, перестала поглаживать ожерелье и спросила, где они сейчас находятся. – Фрейдиса взяла их с собой, – ответил я. – Покажите им богов Странника, Фрейдиса… – Значит, Фрейдиса была там вместе с вами, да? – спросила Идуна. Затем она осмотрела статуэтки богов и, посмеявшись над их видом и одеждой, снова принялась перебирать ожерелье, которое для нее, чувствовалось, было поважнее любых богов. Позднее Фрейдиса спросила меня, о каком сне я говорил, и я рассказал ей все – слово за словом. – Странная история, – сказала Фрейдиса. – А что вы обо всем этом думаете, Олаф? – Ничего, кроме того, что это был просто сон. Но все же эти три оборванные нити, обвитые вокруг цепочки ожерелья, которых я не рассмотрел раньше, до того как оно попало в руки Идуны, здорово согласуются с моим сном. – Да, Олаф, этот сон хорошо согласуется и с некоторыми другими вещами. Вы когда нибудь слышали о тех, кто утверждает, что человек живет на земле больше чем один раз? – Нет, – я рассмеялся. – Тогда почему бы им не жить так же, как и раньше? Даже если ты говоришь правду и я, возможно, являюсь Странником, в теле которого, казалось, побывал, то все же я уверен, что женщина с золотым ожерельем – не Идуна! – И я снова рассмеялся. – Да, Олаф, она – не Идуна, хотя могла бы быть и Идуной, но это неважно. |
